А мне так тошно было… И я, глядя в зеркало, говорю: “Вы знаете, Володя, я не люблю блатных песен”. И чего это у меня вырвалось… И тут же я пожалела об этом, потому что я в зеркало увидела, как он смутился.
Вы знаете, в нашем кинематографическом мире я бы получила отпор в очень резкой форме. А тут вдруг я увидела застенчивого мальчика, которого я так обидела… И мне стало очень противно и тошно, я запомнила это на всю жизнь. И когда Мирский рассказывал, что Володя отказывался со мной обниматься, я поняла, почему…» [5]
К такому образу Высоцкого мы не привыкли. В нашем представлении Высоцкий – это человек, который не стесняется и не смущается ни в каких ситуациях, душа любой компании, человек, прекрасно знающий себе цену и потому не ищущий ничьего одобрения. Как мы теперь видим, так было не всегда.
«Он был тише воды и ниже травы, – сказала мне Маргарита Жарова, исполнившая в картине роль Нельки, – всегда сидел где-то в уголочке. Вот это я помню отлично. Он очень скромно себя вёл, потому что звездой он тогда не был. Сама наивность, сама скромность. Инициативу не проявлял. Что режиссёры говорили, то он и выполнял беспрекословно.
Посиделок у нас особых не было. Требовалось побыстрее отснять какие-то куски и уехать оттуда. У меня с ним была в фильме одна сцена – там, где мужчины дарят девушкам свои рентгеновские снимки вместо фотографий. Он мне говорит: “Нелечка, смотри, какая грудь и, главное, сердце не занятое”». [6]
Одно и то же событие разным людям запоминается по-разному. Режиссёр картины Л. Мирский вспоминал, что Высоцкий отнюдь не беспрекословно выполнял все указания.
«Он вечно что-то придумывал, во многом наново создавая свою роль, дописывал её, тормошил нас. Разве тут устоишь!
В фильме был эпизод: у ребят кончились продукты, и вот Дима Горин едет за ними в бригаду девушек. По сценарию машину должен был вести посторонний шофёр. Володя настоял, чтобы эту эпизодическую роль переписали на него…Эта сцена потянула за собой следующую – сцену выяснения отношений Горина и Софрона. Вместе они сложились в небольшую линию фильма, пусть и не главную, но яркую». [7]
Время неумолимо, люди уходят. Из всей съёмочной группы фильма мне удалось побеседовать только с художником-постановщиком Марком Гуревичем.
«Дружбы у нас с Володей особой не было, потому что я ведь намного старше, я был на фронте, принимал участие в параде Победы, – говорил он мне. – Володю ко мне тянуло как к художнику, я ему потом, позднее уже, подарил два своих пейзажа.
А Володя был тогда человеком очень молодым. Мы собирались все после трудового съёмочного дня, и иногда он радовал нас своей гитарой и песней». [8]
Съёмки действительно проходили в непростых условиях. Во-первых, погода не баловала (что, впрочем, вполне годилось для показа героического труда советских людей), а во-вторых, некоторые сцены были сложны чисто физически.
«По сюжету мы там строили высоковольтную линию электропередачи, – вспоминал Н. Казаков. – И как-то режиссёры фильма говорят нам, мол, ребята, надо бы залезть на траверсы, где ролики висят, а то всё дублёры да дублёры. (А опоры эти высотой 42 метра, да ещё в горах стоят.) И пообещали заплатить нам тогда по 40 рублей. Дали нам монтажные пояса, и мы полезли… Я помню, осилил метров семь. Как глянул вниз, – так и остановился. А на самый верх забрались лишь артист и спортсмен Алексей Ванин и Высоцкий». [2]
На съёмках «Карьера Димы Горина». Справа – В. Высоцкий, слева – А. Демьяненко. Сколе, Украина. Октябрь 1960
Примерно так же запомнилась та сцена и самому Высоцкому: «Съёмки были на большой высоте, на сорокаметровых опорах. Я в первый раз, когда туда залез, там ветер, страшно, и я прицепился пистолетом страховочным и говорю: “Теперь только меня с аварийной машиной можно снять оттуда”. Вот. А монтажники, эти ребята, у которых мы учились хоть каким-то навыкам, хоть что-то уметь делать, они просто, как обезьяны, просто диву даёшься, как они там по этим перекладинам, планкам без страховки бегают. Потом они делают такой трюк: они спускают канат с сорока метров, и, чтобы не спускаться долго, они просто падают по этому канату, и в конце тормозят руками и перчатками, чтобы не сжечь руки. Они останавливаются внизу. Ну вот жутко, просто дух захватывает смотреть. Но я тоже научился в конце, это оказалось не так трудно». [9]