- Сир, а можно нам оставить... - начал, кто-то из особо смелых "тел".
- Да, вещи оставьте себе, вряд ли нашим чиновникам захочется после этого их вернуть! - позволил принц.
- Ты раздел своих придворных? И как же они добираются домой: голышом? - изумилась ведьма, представив, как толстые вельможи, гордые и высокомерные дворяне усаживаются в кареты голыми, но с высоко поднятым подбородком... Пожалела, что погода слишком теплая.
- Это их проблема. - Махнул рукой принц.
- А как же ты одежду у них выманил?
- Сказал, что ты не удержалась и прокляла их камзолы и шляпы. Так что, если они хотят оставаться здоровыми, лучше оставить вещи здесь, а стража их сожжет. - Пожал плечами Этан.
- Рада, что ты повеселился. - Вздохнула Тора.
- Да. - Кивал его высочество. - Надо бы еще что-то придумать.
- Ну да. Скажи, что я одним взглядом заставляю киснуть молоко... - Молвила в порядке бреда Тора.
- В женских грудях! - хихикнул принц, ухватив испуганную прачку за озвученное. Та постаралась поскорее удрать... по крайней мере сделала вид, что удаляется с глаз долой.
- Знаешь, я устала, - не разделяла его веселья ведьма. - Отпусти меня спать?
Этан велением руки, приказал служанке убираться. Подошел к своей персональной ведьме, поймал ее косу и распустил. Ему всегда нравилось, когда ее длинные волосы стелились до самой талии мягким полотном.
- Опять будешь спать во дворе под розовым кустом, как псина? - спросил он томным, глубоким голосом. - Почему ты не хочешь составить мне компанию?
- Псина в королевской кровати?.. Нет уж! Спокойно ночи! - фыркнула Тора, предпочитая сырую землю перинам и ласкам хозяина.
- Нетти, - прежнее имя Тора слышала только во сне. Его произносила Суи, хвастаясь сотканным мамой теплым платком. - Нетти, смотри. Я красивая?
И Торе очень хотелось похвалить ее, обнять, прижать к себе...
- Вставай, дьяволица! - настойчиво пинал девушку в бок чей-то сапог.
Даже не особо стараясь подавить это дикое желание, Тора вцепилась зубами в чужую конечность, чтобы ее отгрызть. Кулак, ударивший в голову, отбил желание питаться грязными, волосатыми голенями и не менее чистыми сапогами. Пару минут девушка стояла на четвереньках, и терпела удары в живот, не позволявшие подняться с земли.
- Хозяин зовет тебя, падаль! - сквозь стиснутые зубы выдал мужчина и поднял Тору за волосы.
Ведающая предстала перед господином. Этан был один в своих покоях. Планировал притвориться бедным и несчастным, чтобы ведьма пожалела его. Повод он всегда находил один и тот же - дурные сны. С тех пор, как она спасла его, он взял на вооружение одну хитрость: Тора не может бросить его, когда он нуждается в ее помощи. Однако все его планы пошли насмарку, как только в слабом блеске свечей и ярком свете камина мужчина разглядел свежие синяки на ее лице. Притворство Этан оставил на постели, подбежав к своей ведьме. Протянул к ней руку, и встревожился, когда она дернулась.
- Пос, ко мне! - скомандовал принц и в ту же секунду в покоях объявился охранник. Один из новых, поступивших на службу примерно месяца три назад.
- Кто посмел? - сердился хозяин на своего раба, указывая на синяки Торы.
Пос виновато опустил голову. Стиснул зубы, и думал о том, что ведьму-ябеду он еще встретит как-то в темном коридоре замка... Тогда ей мало не покажется. И пискнуть не сможет.
- Ониган! - снова прокричал Этан.
В покоях стало на одного охранника больше. Пришел начальник личной стражи.
- Звали? - осведомился он.
- В темницу. На трое суток его. Без пайка! - отдал распоряжение принц. - Никто, кроме меня не смеет прикасаться к ней!!! Понятно?
Стражи откланялись. Точнее кланялся Ониган и попутно пинал подчиненного. Когда в покоях снова остались только двое, Этан глубоко вдохнул. Посмотрел на Тору.
- Сделай с собой что-нибудь, я не могу на тебя, такую, смотреть. - Ткнул перстом на тазик для умывания и полотенце он.
Ведающая безропотно умылась, вымыла руки. Утерлась чистым полотенцем, которое мигом стало черным. Она окончила процедуры и повернулась к хозяину, уже лежавшему на постели. Он внимательно следил за ней.
- Так зачем ты посылал за мной? - спросила она, зная, что сейчас принц обидится. И действительно. Он скривил губы. Свою любимую игрушку его высочество не позволял никому трогать.
- Мне снился кошмар, - поведал Этан. Каждую ночь он боролся с собственными демонами, которые приходили душить его во сне. И Торе предъявляли этих демонов, рассказывали о них, потому что она хранила все в секрете, и могла прогнать мучителей.
- Какой? - присела рядом с ним девушка, понимая, что никуда не денется.
Мужчина откинулся на подушки, поймал локон черных волос ведающей и, играя им, принялся рассказывать.
- Тень. Она пришла и съела меня.
- И как она выглядела?
- Как я, - пожал плечами принц.
- Внутренний страх? - задумалась Тора. - Ну, а от меня чего ты хочешь? Чтобы я забрала его? Мы ведь с тобой выяснили уже, что боль и страхи твои я забирать не буду, потому что ты пока хочешь жить.
- Спой мне! - внезапно выдал Этан, улегся удобнее, подпер щеку подушкой и замер, ожидая песни... Не услышал. - Я прикажу тебя избить!
После угрозы Торе вообще расхотелось петь. Она напомнила себе почему терпит выходки этого мужчины... Просто Этан до боли в глубине души напоминал Суи со своими детскими забавами, шутками и капризами. Лишь потому ведающая оставалась в замке. Потому что, молодой принц нуждался в заботе, как и младшая сестренка ведающей.
"Как жаль, что тебя больше нет!" - оплакивала ее Тора, заводя старинную песенку, которую не раз слышала от матери.
- Шу, солнце спрятало лучи.
Шу, небеса зажгли огни.
Там, в дали, в лесной глуши,
Мирно плещутся ручьи.
Ты закрой глаза и жди,
Пока Ветер прилетит,
Поцелует тебя в лоб,
Песню нежную споет.
Боль с собою унесет.
Шу, малыш мой, спи-усни.
Песня Ветерка звучит:
"Ты лети скорей за мной,
Вдаль, за край небес, земной.
Среди скал домишко мой.
Ты скорее дверь открой..."
Тора повернулась, чтобы посмотреть, уснул ли ее хозяин. Суи всегда засыпала на этой части, когда надо было открыть дверь дома Ветра, так что о том, что хранилось в том жилище, не слышала. Только Тора всегда дослушивала до конца. Ведь если уж дверь распахнулась, есть ли смысл топтаться на пороге?
Темноволосый властелин не метался по подушке, а мирно ее обнимал, улыбаясь во сне. Совсем как Суи, когда слушала эту же песню в мамином исполнении. Девушка поднялась и тихонечко покинула покои, чтобы вернуться под звездное небо и, лежа на траве, обратить взор к звездам. Самая яркая мерцающая точка виделась ей мамой, а маленькая, та, что рядом - Суи. Думая о родных, ведающая уснула, чтобы во сне встретиться с ними.
Часть 6.
Пос больше не донимал Тору, да и остальные остерегались... Все, кроме женщин, считавших ведающую личной наложницей принца. Она вызывала у них зависть, ведь очень отличалась и внешностью, и манерами, и речью, и пользовалась привилегиями, дарованными самим хозяином. Темноволосая, худая и высокая девушка была прозвана вороной-падальщицей. Люди находили общее во взгляде птицы и ведающей. Тора только смеялась над этим. Ей льстило сравнение с воронами. Черные птицы держались на грани между глухими и слепыми ко всему людьми и миром, где все имеет голос.
С утра и до вечера Тора убирала, готовила, стирала, отбивалась от чрезмерно любвеобильного принца. От нее он получал в воспитательных целях пару проклятий, и в основном благодаря им учился держать загребущие руки при себе. Он так и не понял, что проклятья - всего лишь пущенные на ветер слова.
Впрочем, его привычка получать все, чего только пожелает, часто играла с ним злую шутку. С Торой тоже. Ведь стоило Этану рассердиться, как он отдавал приказ наказать девушку. Впрочем, чаще случалось, он просто обижался. Бывало, злился недели две к ряду, изгоняя Тору в подвал. Оставаясь наедине со своей мертвой душой, она снова возвращалась к мыслям о смерти, продумывая план встречи с ней. Лишь Корки заново будил в ней желание жить, чуть ли не силком втягивал в реальность, и не редко прибегал повидаться в хорошие солнечные дни, когда Тора была на свободе.