— Кто ты, предатель? — собрав последние силы, выдавил Ханнн.
Маретэн сняла шлем. Увидев тускугггун, Меннус грязно выругался и попытался прицелиться из ионной пушки. Художница выстрелила в упор. Брызнула кровь, и кхагггун упал на землю, широко раскинув руки.
Бассе поднялся и решил подойти к девушке. Она стояла, склонившись над Меннусом. Он умирал, однако, как и все кхагггуны, отчаянно цеплялся за жизнь.
— Проклинаю тебя, проклинаю, — прошептал Ханнн Меннус сквозь окровавленные зубы и чуть не захлебнулся собственной кровью.
— Подожди, я еще не закончила, — попросила Маретэн. Вытащив кинжал, она сильным мужским движением отрезала ему голову. Обезглавленное тело забилось в конвульсиях, сфинктер резко расслабился, испортив воздух.
Художница подняла голову Меннуса и небрежно сунула под мышку.
— Нужно найти Майю и поскорее убраться из этой дыры, — проговорил Бассе.
Они направились к тому месту, откуда начали атаку. Бассе то и дело оглядывался по сторонам. Поднимаясь на пригорок, Маретэн споткнулась о большой корень. Молодая женщина посмотрела под ноги. Нет, это не корень, а что-то другое. Она схватила Бассе за руку и сразу поняла, что перед ней. Тонкие руки, девушка будто присела, чтобы выпить дождевой воды, накопившейся на листьях.
«Это не она, — повторяла по себя Маретэн. — Это не она!»
Бассе перевернул тело и опустил голову.
Маретэн вытерла кровь с лица Майи и приникла ухом к ее груди. Ударов сердца она не услышала. Здесь какая-то ошибка! Майя сильно ранена, а она сама перепугалась и не слышит сердцебиения. Разорвав тунику на груди подруги, Маретэн начала делать искусственное дыхание.
— Ну давай же, давай, — монотонно повторяла художница.
— Что ты делаешь? — изумился Бассе.
Неужели он не видит, что она делает? Если есть хоть какой-то шанс спасти подругу, то она…
— Она умерла. — Бассе поднял вялую ладонь Майи. — Вот потрогай, рука ледяная.
Маретэн не слушала, отчаянно продолжая сжимать грудину девушки.
— Она просто потеряла слишком много крови.
— Прекрати!
Маретэн начала колотить дрожь. Присев на корточки, она закрыла глаза. Майя не могла умереть, просто не могла! Маретэн выросла с сестрой, которая ее презирала. Только сейчас художница поняла, что полностью доверяла Майе, которая помогла найти общий язык с Бассе и другими бойцами Сопротивления. Словно старшая сестра, она заботилась о Маретэн, принимала ее и любила такой, как есть. Как же жить без нее?
Полил дождь. По листьям и хвое катились крупные капли. Запахло грибами.
Бассе бесстрастно наблюдал, как рыдает Маретэн.
Сахор ушел, и, убедившись, что он покинул территорию Храма, оба гэргона направились в лабораторию Нита Батокссса. Нит Эйнон открыл люк с кодовым замком, и они переступили порог.
Отец Сахора нашел искусственный цветок апельсиновой сладости и сорвал его. Оба техномага трепетали, понимая, что находятся на пороге великого открытия. То же самое ощущал Нит Глоус, когда открыл многослойность вселенной, и Нит Ханнн, когда изобрел гравитационный двигатель, с помощью которого в'орнновские корабли смогли путешествовать между слоями вселенной, покрывая тысячи световых лет за считанные доли секунды. Сейчас гэргонам предстояло найти способ защитить в'орннов от центофеннни, и они ощущали тот же холодок открытия, что и великие Ниты из Галереи Славы. Наверное, впоследствии они оба займут достойное место в Галерее.
Техномаги обменялись многозначительными взглядами, и Нит Эйнон торжественно поднес бутон к прорези в приборной панели.
— Как жаль, что Нит Сахор не унаследовал вашей преданности делу спасения в'орннов.
— Мой сын не в себе. Как и Элевсин Ашера, он позволил Кундале поработить себя.
— Выходит, он все же сумасшедший, — беспокойно заерзал Нит Имммон. — Значит, правы те, кто предлагал запереть его в «Недужном духе»…
— Мне кажется, ситуация не столь страшна. Мой сын находится в глубочайшем заблуждении. Кажется, он считает себя мистиком. Я думаю, не стоит объяснять, что мистике не место в нашей жизни. Уравнение за уравнением мы доказали ее несостоятельность.
— Да, я понял. Мистика — краеугольный камень кундалианского мировоззрения.
— Очень может быть, только в отличие от кундалиан и Сахора я не нахожу в ней ничего привлекательного.
Нит Эйнон вставил искусственный бутон в прорезь. Глаза обоих техномагов обратились к экрану, на котором вот-вот должна была появиться драгоценная информация. Они только начали читать, когда все символы вдруг исчезли, оставив на экране зияющую черноту беззвездного ночного неба.