Вломившись в перламутровое пламя, я понял, что оно магическое: оно не жгло и даже не было горячим. Скорее, наоборот — оно леденило кожу.
— Киф! — позвал я. — Киф!..
Но Киф не мог откликнуться. Он был очень занят.
В прекрасном высокосводном храме, отделанном нежно-бежевым и розово-серым мрамором, среди колонн и статуй бушевало пламя — и перламутровое, магическое, и вполне реальное, рыжее, радостно-яркое. Эпицентром того и другого был алтарь. Позолота на украшавших его изваяниях пузырилась от жара, а в огромной плоской чаше, предназначенной для священного огня, зыбилось, дыбилось и танцевало что-то удивительное. Языки магического пламени сплетались с языками настоящего, поднимались высоко вверх, то прорисовывая какие-то очертания, то снова стирая их. В какое-то мгновение мне удалось заметить, что там, среди них, высоко парит сердце — настоящее, живое, бьющееся сердце, от которого протягиваются странные тонкие ало-голубые ветви. На моих глазах в пламени рождалось, сотворялось настоящее тело: внутренние органы, кости, суставы, сосуды, связки и мышцы. Теплым молоком растеклась по этому телу кожа. Полыхнуло что-то нежно-золотистое — и вот в ритуальной чаше, овеваемый обоими пламенями, стоял обнаженный молодой мужчина с длинными светлыми волосами. Глаза его были полуприкрыты. Но не успел я поразиться красоте его тела и черт лица, как этот образ разорвался, разметался. Пламя взвилось, опалив свод храма, и вдруг приняло образ огромного огненного лиса. Рухнув с алтаря, он встал на все четыре лапы, ощерился и пронзительно заверещал. Все, кто еще имели смелось находиться в храме, рванулись к выходу. Их спины и мое лицо обдало нешуточным жаром. Лис пригнулся, готовясь к прыжку. Но тут Киф преградил ему дорогу.
— Ариэл! — закричал он, что было силы. — Ариэл!!!
Расставив ноги, он пригнулся, сгруппировался для встречного броска. И когда лис двинулся на него, схватил его за морду. Лис рванулся вверх, но почему-то не смог оторвать Кифа от пола храма.
— Ариэл, очнись! Ариэл! Ариэл! — не переставал голосить Киф. За ним я заметил Нору. Она была в коротком коричневом платье, поверх которого был надет неполный женский доспех, и сандалиях. Она тоже заметила меня.
Лис замотал головой, пытаясь освободиться. Киф держал его крепко. Одежда на нем дымилась.
— Ариэл!..
Лис рычал, мотал головой. Дернув лапой, он разбил в крошки одну из статуй. Я хотел помочь Кифу, но не знал, как.
— Да угомонись ты уже! Все! Все, Ариэл! Хватит!..
В этот момент лису все-таки удалось оторвать Кифа от пола. Мотнув головой, он сбросил его. Киф полетел в стену, врезался в нее, сполз на пол.
— Ариэл, дьявол! — выкрикнул он. — Ты теперь ментал резистишь!
Я понял, что Киф не покалечился сильно. Но встать сразу он все-таки не смог. А лис, разделавшись с одним противником, поискал взглядом других. Нора стояла молча и неподвижно. Лис посмотрел на меня. Сотканный из двух пламеней, ледяного и обжигающего, магического и реального, он был прекрасен. Глаза его, казалось, не крепились к морде, а просто парили в воздухе. Прекрасные золотисто-зеленые глаза.
— Ариэл? — прошептал я.
Лис повел ухом — пляшущим лоскутком пламени. Взгляд его был осмысленный, но прочитать в нем ничего не удавалось… Я много раз видел такой взгляд. Смотреть в такие глаза было частью моей работы. Смотреть — перед тем как нанести решающий удар.
Я поднял руку. У меня не было никакого оружия, да и магией я не владел в должной мере. Но благодаря моим учителям — старику Тиффи и Боггету — я действиетльно неплохо управлялся со зверьем в бестиариуме. Если передо мной зверь, я знаю, как себя с ним вести. Даже если он таких размеров и не имеет настоящей плоти.
Лис чуть наклонил голову, явно заинтересованный моим поведением. Меня обдало жаром — это было страшно и приятно одновременно. Я стал медленно покачивать рукой, словно двигая в воздухе что-то. Сначала глядевший на меня всего, лис постепенно сосредоточился на моей руке, а потом и вовсе на кончиках пальцев. И вот тогда я собрал в другой руке то немногое количество магии, которым мне удалось овладеть, и шарахнул по зверю — не прямо, наотмашь, чтобы оглушить и сбить спесь. Лис взвизгнул, отшатнулся, попятился, сбитый с толку, и тут же, ощерившись, ринулся на меня, разевая пылающую пасть.