"В институте опытной агрономии работают 59 дворян, бывших крупных землевладельцев, 25 потомственных почетных граждан, 5 сыновей купцов и фабрикантов и 12 детей попов. (Кроме того, 65 сотрудников не представили о себе никаких сведений).
В институте прикладной ботаники в группе старших специалистов дворян четвертая часть, "прочих" -- свыше половины, а в группе младших сотрудников "прочих" половина и дворян -- 12,5 процентов.
Таковы последствия семейного подбора" (8).
Еще больший гнев автора вызвал тот факт, что коммунистов в институтах почти нет, комсомольцев всего 32, причем из них научной работой занимаются только трое. Сообщалось, что заместитель Вавилова по ВИПБиНК Мартынов -- коммунист, но он ведет линию директора, на критику отвечает высокомерно и грубо, считает, что "не обязан давать отчета в своих действиях никому, кроме ЦК партии и Наркомзема". Автор считал, что работнички такого социального состава ничего хорошего наработать на пользу социалистической родины не могут, в результате чего "...между ведущимися исследованиями и практическим применением их результатов существует разрыв,... институт не сумел связать свою деятельность с требованиями, которые выдвигала жизнь...". Оказывается, эти недостатки уже отмечал в январе 1929 года могущественный Наркомат Рабоче-Крестьянской Инспекции, но "ни одно из предложений РКИ не было проведено в жизнь" (9).
Лично Вавилова обвиняли только в одном, но очень существенном вопросе:
"Директор института акад. Вавилов, занятый рядом других работ, большую часть времени проводит вне института и организационно институтом почти не руководит."
"Еще целый ряд безобразий творится в этих институтах. Но все эти безобразия проходят безнаказанно, так как руководители институтов имеют сильных защитников в центральных московских учреждениях", --
утверждалось в статье (10). Констатируя "нежелание или неумение связать свою работу с общими задачами социалистического строительства, семейственность, отсутствие научной смены", автор статьи в "Правде" приходил к суровому выводу:
"...такие недостатки "нетерпимы в центрах советской науки. Научные институты должны быть очищены от всякого мусора и превращены в подлинные научные штабы социалистической реконструкции" (11).
29 января 1931 года в газете "Экономическая жизнь" была опубликована еще более резкая по тону статья, подписанная сотрудником Вавилова -- заведующим Бюро интродукции ВИР Александром Карловичем Колем, в которой Вавилов уже единолично был обвинен в преступлениях против советской республики:
"Революционное задание В.И.Ленина обновить совземлю новыми растениями оказалось сейчас подмененным реакционными работами по прикладной ботанике над центрами происхождения растений. Под прикрытием имени В.И.Ленина окрепло и завоевывает гегемонию в нашей с.-х. науке учреждение, не только не имеющее никакого отношения к мыслям и намерениям Ленина, но им классово чуждое и враждебное. Речь идет об институте растениеводства с.-х. академии имени Ленина" (12).
Естественно, публикация серии статей в центральных советских газетах не может не наводить на мысль, что кому-то на верхах такие статьи были нужны. Ничего случайного в том, что, начиная с 1929 года, партийные издания, находившиеся под неослабным политическим прессом и цензурой, публиковали материалы на одну и ту же тему и под одним и тем же углом зрения, быть не могло. Кто направил злобную энергию Коля и других корреспондентов партийных газет по нужному руслу? И случайным ли было, что именно в 1931 году ОГПУ завело агентурное дело на академика Н.И.Вавилова? Ведь без распоряжения на высочайшем уровне начать дело на члена высшего государственного органа страны (по нынешней терминологии депутата Государственной Думы) -- члена ЦИК СССР и ВЦИК -- было невозможно.
Внутренняя оппозиция Вавилову в его собственном институте
Как же случилось, что Коль попал в сотрудники к Вавилову? Что он был за специалист? Агроном по образованию Коль был старше Вавилова. В течение 6 лет он работал в США в лаборатории профессора Хансена в Южной Дакоте и по возвращении понравился Вавилову своей глубокомысленностью, умением вести разговоры на научные темы и, как казалось Вавилову, закономерно был выдвинут в заведующие одним из самых важных подразделений института -- Бюро Интродукции растений. Сотрудники Бюро должны были искать новые виды растений для введения в культуру, расширять ассортимент уже известных окультуренных растений, проверять их в разных условиях и передавать результаты для дальнейшего анализа. Иными словами, именно от работы этого Бюро зависело будущее института и отношение к институту властей. Первоначально у Вавилова с Колем складывались нормальные отношения, так как из опубликованных теперь писем видно, что он писал о Коле вполне благодушно.