10 Можно отметить в связи с этим, какую позицию занял Прянишников. Когда Коль опубликовал статью против Вавилова (см. прим. /78/), Прянишников без колебаний вступился за своего бывшего ученика Вавилова и направил в редакцию журнала "Социалистическая реконструкция сельского хозяйства" и в Президиум ВАСХНИЛ письмо с требованием наложить взыскание на редактора журнала, допустившего публикацию безответственной статьи Коля (88).
11 Напомню: сорок мест в "специальной аспирантуре" было выделено на все институты системы ВАСХНИЛ постановлением ЦК ВКП(б) для зачисления особо проверенных товарищей из числа членов ВКП(б), проявивших себя в качестве активистов на партийной и комсомольской работе. Рассказывая о тех годах, сотрудник и друг Вавилова Е.С.Якушевский в 1989 году вспоминал:
"Потом появились Г.Н.Шлыков, С.Н.Шунденко, А.В.Пухальский, М.А.Ольшанский, Ф.К.Тетерев. Тогда был большой набор так называемых особых аспирантов. Все они были партийными и запрограммированы на лысенкоизм. Все они оказались малообразованными людьми, обладали очень слабой подготовкой и соответственно были неспособны к научной работе" (95).
12 7 июля в "Правде" опять было восславлено имя Лысенко. На этот раз было рассказано об издании Малой Советской Энциклопедии, причем автор статьи сокрушался /118/, что в новом издании была недостаточно освещена выдающаяся роль самых великих ученых: о работе Лысенко рассказывалось только на 21 строке, И.И.Мечникова на 25 строках, Д.И.Менделеева на 28 строках). В этом перечне Лысенко упоминался на первом месте, а приравнивание его к Мечникову и Менделееву говорило само за себя!.
13 Имеется ввиду написанный под руководством (и, как утверждалось, при личном участии) И.Сталина краткий курс истории ВКП(б) (134), в котором история партии коммунистов и советского государства была фальсифицирована. Изучение этого курса было вменено в обязанность всем людям в стране, начиная со школьного возраста. В 1970-е 1980-е годы даже в советской печати появлялись заметки об ошибках и искажении истории в этой книге.
14 Анатолий Васильевич Пухальский (р. 1909) стал близким к Лысенко сотрудником и активным пропагандистом лысенкоизма. Он до конца 1980-х годов руководил растениеводством СССР, стал академиком и членом Президиума ВАСХНИЛ. 26 и 27 ноября 1987 года он председательствовал на заседаниях по случаю 100-летия Н.И.Вавилова, проводившихся ВАСХНИЛ и Институтом истории естествознания и техники АН СССР, и даже выступил с воспоминаниями о дружеских отношениях с Вавиловым. На последнем заседании я задал ему вопрос: раскаивается ли он в том, что выступал против Вавилова в 1939 году и тем приближал гибель человека, которого сейчас рисует чуть ли не как друга. В ответ Пухальский спокойно разъяснил, что мой вопрос основан на недоразумении никогда в жизни он якобы ничего плохого Вавилову не делал, против него не сказал ни единого слова, а то, что он верил в вегетативную гибридизацию, верил Лысенко, ну, так тогда все ему верили пояснил седовласый господин.
15 Личность Павла Пантелеймоновича Лукьяненко (19011973) интересна для исследователей. Благодаря раболепству перед Лысенко, он рано выбился в крупные администраторы сельскохозяйственной науки, но затем нашел в себе силы отойти от такой деятельности, стал выдающимся селекционером пшениц. Его сорта, особенно "Безостая-1", заняли миллионы гектаров не только в СССР, но и в соцстранах и помогли существенно повысить сборы зерна в СССР. В отличие от лауреата Нобелевской премии мира Нормана Борлаога американского селекционера, работающего в международном центре в Мексике, Лукьяненко не смог догадаться до использования генов карликовости пшениц при выведении сортов интенсивного типа (о сортах этого типа писал Сапегин, но, например, Вавилов не обратил внимания на гены карликовости, не осознал их роли и не придал значения ответу растений на дозы удобрений).
В связи с этим выглядит странной не только полная личная подчиненность Лукьяненко Лысенко в молодые годы и нескрываемо раболепное преклонение перед Лысенко в старости, когда Лысенко потерял опору в партийных кругах. Лукьяненко в это время использовал любую возможность для защиты Лысенко на самых высоких уровнях, пытался возродить угасающую популярность "мичуринского учения". Таким образом, в лице Лукьяненко сочетались серьезная тяга к науке, талант селекционера и нетерпимое отношение, даже злобствование, к другим талантам, таким как Вавилов.