— Не хочется признавать, но автомобильная индустрия во Франции и Германии опережает наше. Что мы можем предложить — «Austin» и «Rolls-Royce»?
Эдмунд Свансон терпеливо ждал, когда два известных писателя завершат разговор на тему автомобильных гонок, который поднял также вопрос о величии Британской империи и технологических новшеств. Пламенные патриоты и сторонники империи — Конан Дойл и Киплинг продолжили еще полчаса тему автогонок, и только после этого Свансон смог ввернуть в разговор свою тему.
— Радиационные материалы? — задумался Конан Дойл. — Как и любое техническое новшество, эти материалы тоже станут, несомненно, предметом межгосударственной конкуренции. Не исключаю, что Санкт-Петербург хотел разузнать побольше об исследованиях Королева, но какой смысл убивать его? Только в том случае, если то, что делал Королев, было известно уже русским, и они захотели его убрать.
— Он не работал на нас, — отметил Свансон. — У него были какие-то заказы из Парижа. Мы теперь пытаемся выяснить, кто с ним был в контакте. Мне приходит в голову мысль, что это могли быть какие-то частные лица, криминальные группировки…
— Или Германия, — вдруг бросил Киплинг. — Я бы думал о Германии тоже… И они наверняка не стали бы себя компрометировать напрямую, а делали бы это из Парижа.
— Гм! Интересно, — сказал Свансон. — О немцах я и не думал. На сегодняшний день у меня много оснований думать, что в этом деле участвовали русские службы, тем более, что Королев был революционером. Но немецкая версия в свете нарастания напряженности между нашими странами тоже, несомненно, интересна.
— Я бы занялся двумя вопросами, — предложил Конан Дойл. — Надо порыскать среди русской эмигрантской среды, может, кто-то еще занимался какими-то исследованиями, хотя вполне может быть, что русские революционеры из числа мигрантов не будут делиться информацией. Мы же не знаем, зачем им нужны эти радиационные материалы. Какую выгоду можно из этого извлечь? Революционеры могут готовить какие-то диверсионные планы против российских властей. Так? Может, хотели сделать бомбу?
— Я прочел немного про исследования Кюри. Они говорили о возможности получения энергии из радиационных материалов, например, урана.
— Это может быть очень даже интересно… для всех! Ищи… Проверь, совершались ли в ближайшее время какие-то другие преступления — кража технологий, чертежей и что-то подобное. Может, ты обнаружишь связи между этими преступлениями.
— Идея абсолютно блестящая! — почти что вскричал Свансон. — Как я раньше не догадался?! Зациклился на одном преступлении…
Когда возбужденный Свансон вернулся и поручил подчиненным проверить список подобного рода преступлений в Лондоне, да и в целом в Британии, то через пару дней его пригласили в Министерство внутренних дел.
— Мы расследуем преступление, связанное с кражей чертежей и схем летательного аппарата сэра Дугласа Рикета. Дело касается дирижабля с двигателями, которые позволяют увеличить маневренность воздушного судна. Это был частный проект, но мистер Рикет обращался в Министерство военных дел за поддержкой и финансированием. Наши инженеры нашли проект дорогостоящим, но перспективным. Так вот, все чертежи исчезли — одновременно исчез из поля зрения американский инженер Кристофер Ллойд, который также был вовлечен в этот проект. Нам известно, что он отбыл из Лондона на континент на пароходе, но где он сейчас, мы не знаем. Он оставался в гостинице, но там нет никаких следов, указывающих, куда бы он мог двинуться.
Париж
Депутат французского парламента Андре Дешамп проживал в пригороде Парижа или, как еще называют по-французски, «банльё» Севр, где каждое воскресенье посещал местную католическую церковь. В очередное воскресенье он, как обычно, вместе с женой и четырьмя детьми отправился на утреннюю мессу и терпеливо слушал речь местного священника. Последний уже в который раз предупреждал о нарастающем тлетворном влиянии современной цивилизации и грехах, которые опутали Париж. Дешамп, стоящий в передних рядах, обошел взглядом прихожан, и в который раз его взгляд остановился на служанке семьи Аршамбо — стройной и с большим бюстом африканке из Сенегала по имени Фату. Вне церкви она подчеркивала свой бюст, но здесь была в более скромной одежде рядом с детьми четы Аршамбо.
Андре Дешамп перевел взгляд на свою беременную супругу — они ожидали пятого ребенка, и, наверно, это не предел, думал Дешамп, вспоминая статьи о падении рождаемости во Франции. Его священный долг, как правоверного католика и француза, поддержать страну и веру большим количеством детей. Как раз об этом заговорил священник и, вновь подцепивший взглядом большие груди Фату, Дешамп прошептал про себя: «Изойди, дьявол, — оставь меня в покое!!!». Он посмотрел на алтарь и решил больше никуда не поворачивать голову до конца служения.