Когда служение закончилось, священник подошел к Дешампу и заговорил:
— Мсье, я вам хочу выразить признательность за ваше отстаивание интересов веры во французском парламенте. Я читал про ваше недавнее выступление в газете…
— После принятие закона о разделе церкви — боюсь, помочь церкви я могу только словами.
В начале века французский парламент принял ряд законов об отделении церкви от государства, а в начале 1907 года запретил религиозные символы в школах.
— «В начале было слово», — процитировал священник. — Слово — это важное оружие и нельзя сдаваться. Впереди борьба за души простых французов, опьяненных прогрессом и вседозволенностью. Париж — его надо вычистить!
Дешамп и священник одновременно посмотрели в сторону столицы.
— Борьба должна продолжаться там, в центре, — говорил священник. — На местах у нас есть влияние, но из Парижа расползаются щупальца спрута. Там и только там надо ударить в сердце дьявола.
— Вы знаете, я даже неохотно еду в город, — вздохнул Дешамп. — После заседаний парламента я спешу обратно сюда, на окраину. Но вы правы — вот и сегодня я должен поехать по важному делу в город.
— Я вас благословляю. Смотрю на ваше лицо — это честь Франции! Идите с богом!
Через несколько часов Дешамп был в городе света и разговаривал со своим другом, советником министра юстиции Лорен Домеником. Несмотря на то, что его приятель работал в настоящее время на оппозиционную партию, Дешамп относился к его службе чиновника с пониманием. Время от времени они встречались для обсуждения различных вопросов. В этот раз местом встречи Лорен Доменик предложил кабаре «du Néant» — синтез танцев и готики, где посетители сидели за столами, напоминающими гробы. К столикам посетителей вел официант, одетый как монах. Андре Дешамп выразил неудовольствие своему приятелю выбором места и назвал весь этот антураж издевательством над церковью. Однако Лорен не был удивлен реакцией хорошо знакомого приятеля. Он призвал к терпению и предложил поговорить о насущных проблемах.
— Вопрос создания альянса между Францией, Британией и Россией — дело почти что решенное. Надеюсь, что в этом году все будет оформлено документально. И наши единомышленники в Британии, включая вашего знакомого в британском парламенте, тоже похлопочут, чтобы дипломатические усилия получили одобрения политиков на всех уровнях. Надо будет, конечно, ожидать острой реакции со стороны Германии… Нам стоит усилить нашу борьбу с немецким ястребами. И у меня есть интересный план. Я говорил уже с министром внутренних дел. Вначале они подумали, что я сумасшедший, но потом призадумались.
— Заинтриговал… Хотя говорить о важных делах в таком сатанинском окружении мне трудно. Поскорее бы ты сказал причину, по которой ты меня сюда привел.
— Ох, уж… нетерпелив. Может, все-таки пропустим пиво и…
— Нет уж… Лучше «и».
— Ну, тогда пошли…
Они встали, и Доменик повел его вглубь кабаре. Там он подошел к одному из официантов и сказал:
— Мы к мадам Сейнт-Клэр.
Официант открыл дверь, которая находилось рядом с кухней, и они поднялись по лестнице на второй этаж. Унылая серая парадная вдруг на втором этаже заиграла красно-черными красками. Наконец, они подошли к двери с надписью — «Без лимита». Доменик посмотрел на Дешампа и, прежде чем открыть, сказал:
— Знаю вкусы друга. Уверен, что понравится!
Они оказались в темной комнате, где мерцало несколько свеч. В комнате было два дивана, стоящие друг против друга, а посредине столик с искусственной розой в черной вазе. Появилась служанка и, поинтересовавшись, действительно ли они пришли к мадам Сейнт-Клэр, принесла два стаканы воды. Через некоторое время открылась еще одна дверь и раздался голос:
— Входи!
— Иди! Я тебя буду ждать внизу в кабаре.
Лорен моргнул Андре, и тот шагнул в неизвестность. Впрочем, через секунду он понял, что его ожидает.
— Мсье первый раз у меня?
Андре Дешамп увидел красивую, несколько полноватую брюнетку с большими грудями, как у Фату, одетой в черный корсет и высокие сапоги на каблуках. Он глотнул слюну и посмотрел на красивое лицо мадам Сейнт-Клэр. Она улыбнулась, но через секунду сделалась серьезной. Сзади нее находилась кровать, она взяла плетку, лежащую на матрасе, и повела по своей руке. Темноту скрашивали пляски огоньков от нескольких свечей по углам комнаты.