— Как насчет Гитлера? — попытался переменить тему Али. — У него будет успех?
— Посмотрим… Эгон Шилле, которого ты видел как-то в моей студии, непременно будет известным художником. У нас много общего. А вот Гитлер — трудно сказать. Середнячок, таких пруд пруди в Вене.
В это время появилась Фрейда в широком платье, свободно спускающемся с плеч, без узкой талии. Желто-синие лепестки различных цветов — реальных и абстрактных — украшали материал, как будто кто-то вырезал кусок весеннего поля и набросил на Фрейду.
— На Востоке такие платьями никого не удивишь, — отметил Али.
— О! — воскликнул Климт. — Мне, кстати, нравится восточный стиль. Есть у меня несколько идей насчет восточного стиля…
— Ну как, нравится? — спросила Фрейда.
— Отлично, — ответил Али.
— Может, купишь для нее? — спросила Эмилия у Али.
— Ни в коем случае! — запротестовала Фрейда. — Я не для этого надела…
— Решено — покупаю! — сказал Али.
— Я его не буду надевать, — продолжала сопротивляться Фрейда.
— Да ладно, — чуть обиделась Эмилия. — Разорим мы твоего друга…
Али смотрел на Фрейду и хотел подойти и поцеловать ее… сильно-сильно. Климт будто поймал порыв Али и бросил ему:
— Что ждешь? Подойти и поцелуй эту красавицу в… нашем платье. Мы отвернемся…
Али не двигался. Климт подошел и, обняв Эмилию, впился в ее губы страстным поцелуем. Али был несколько смущен, но вдруг тоже решился. Он подошел и как-то неловко поцеловал Фрейду в щеку. Она улыбнулась — тогда он поцеловал ее еще… сильно в губы.
— Поцелуй, — медленно произнес Климт. — И кто его придумал? Анатомия поцелуя сводится к выражению любви. Когда уже нет слов…
Али, наконец, оторвался от Фрейды. «Эти художники, модельеры… вообще, богема, раскрепощают», — подумал он. Вслух сказал:
— Согласно Дарвину, поцелуй это необходимость установления близкого контакта и утверждения отношений…
— О, прошу вас всех! — бросила Фрейда. — Перестаньте говорить о поцелуях с научной точки зрения. Оставьте немного романтики! Ярый материалист Карл Маркс как-то сказал, что, возможно, мы сможем объяснить тайну любви определенными химическими процессами, но разве это будет исчерпывающим объяснением?
— Может, в следующий раз спросим у Зигмунда Фрейда? — предложил Али.
— Ты уже подпадаешь под его влияние?
В салон зашла пара, и разговор на любовные темы прекратился. Али внимательно оглядел важного мужчину в летах, которого сопровождала молодая жена. Глядя на толстый живот мужчины, Али почему-то вспомнил своих друзей-революционеров. Надо к ним заглянуть. И уже секундой позже Али стал себя «психоанализировать». Толстый живот отражал богатство — всех этих богатеев и буржуев. Поэтому, в противовес им, Али задумался о революционерах — людей в целом худых, страдающих от недоедания. Через лет сто живот станет признаком бедности и неправильного питания, но тогда, в 1907 году, все было наоборот.
Париж
Усталая Тейра Патрик плюхнулась в кресло. Еще один вечер прошел… Все превращается в рутину.
— Молодец! — услышала она голос из темного угла.
— Я всегда молодец, — вяло ответила Тейра.
— Я про чертежи…
— А! — Тейра немного оживилась. — Завтра у меня обед с Дугласом Рикетом. Он интересуется гонками. Кстати, какой-то там пробег будет из Нанта…
— Стоп! — настороженно сказал голос из темного угла. — Вопрос: это совпадение или нет? Тебе надо выяснить.
— Он туда едет…
— Тебе нужно сопровождать его и разузнать все…
— Как же мои шоу… сюда люди приходят именно из-за меня…
— Я договорюсь… ты же знаешь… Кстати, здесь новенькая — на нее переведем на некоторое время внимание. Пускай по тебе соскучатся.
— Тебе она нравится?
— Кто?
— Не придуривайся! Ты же сам заговорил о новенькой. Уже познакомился с Колетт?
— Да… знаешь, я же люблю умных женщин. Писательница.
— Тебе придется соперничать с женщиной.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты не в курсе?! У ней вроде роман с Мисси.
Мисси или Матильда де Морни была известной в парижских аристократических кругах дамой, которая одевалась в мужские наряды и старалась везде показать свое сексуальное влечение к женщинам. Бывшая жена аристократа Жана Годара де Бельбеф, который тоже был гомосексуалистом, Мисси была объектом осуждения и восхищения — в зависимости от политических и социальных взглядов парижан. Что касается Колетт, то в богемных кругах Парижа она была еще более известной, как автор романов о молодой девушке по имени Клодин. Романы были написаны под псевдонимом «Вилли», и все права на авторство принадлежали мужу Колетт — Генри Готье-Виллару, с которым она, в конце концов, рассталась. Однако, оставшись без средств к существованию, Колетт вынуждена была зарабатывать на жизнь танцами. Так она оказалась в «Мулен Руже».