— Господи! Это похуже этих фотографий, — вполне естественно возмутился Артур Барроуз.
Тут Хольштейн начал ехидно смеяться.
— Хи-хи! Женщина бьет генерала — ты можешь это представить?!
— М-да…
— Она атаковала его ради… хи-хи… в отчаянии от отсутствия должного… ха-ха… мужского внимания, — вдруг Хольштейн сделался серьезным и сказал: — У нас есть письмо от его бывшей жены. Я собираю материал уже определенное время. Я могу воспользоваться этими снимками?
— Да, конечно. А я думал, что удивлю тебя. Кстати, у меня есть знакомый журналист, кто интересуется подобными вещами…
— Кто?
— Адольф Бранд…
— Гм, откуда ты его знаешь? Ты читал его мерзкое издание?
Артур никогда не встречался с Адольфом Брандом и понял, что выбросил эту информацию неудачно и чересчур быстро. Поэтому он решил быть откровенным — до определенной степени, конечно.
— Я должен признаться, что я приехал в Берлин с целью… ну, ты знаешь, меня беспокоит ухудшение отношений между нашими странами. Наше посольство сообщало кое-какие сведения о ситуации в правительстве Бюлова, при дворе кайзера. И тут мне попалась информация об Эйленбурге… совершенно случайно. Мы попросили одного английского, а вернее, австралийского журналиста покопаться в этом деле. Он проживает уже определенное время в Европе. Тип неприятный, копающийся в грязном белье, но иногда такие вещи бывают полезны… ну, я вообще-то все это не люблю… но понимаешь…
— Все понятно. Это он тебе сказал про Адольфа Бранда?
— Да, он сказал… не подумай, что я хотел шантажировать…
— Ладно… давай отбросим определенные условности. Здесь мы с тобой читаем одну и ту же книгу…
— Ну, я все же подумал, что предоставлю эти материалы тебе. Я купил их у того австралийского журналиста. Подумал, если ты считаешь, что этому делу не стоит давать хода, то тебе видней. Поверь мне, репутация Германии для меня тоже важна… Я так люблю Вагнера… опера «Лоэнгрин»…
— Народ должен знать, кто претендует на управление страной. Эйленбург, Мольтке — это ничтожные содомиты… Кстати, у меня есть еще оружие — другой журналист. Так что будем действовать на различных фронтах.
Вена
Вернувшись из Берлина в Вену, Али чувствовал себе удрученным тем, что не смог завоевать доверие среди российских социал-демократов. На намечающийся съезд партии РСДРП в Лондоне он попасть не смог. Уже в Вене Али составил сообщение для Эмиля Рума с предложением, полученным от Парвуса, и стал ждать удобного случая отправить его в Париж. Однако через некоторое время Али получил тревожную новость из Парижа — Эмиль Рум арестован. Об этом ему сообщил Ян Копечек, который и осуществлял зачастую роль связного. Далее он сообщил, что есть приказ продолжить обычную профессионально-трудовую деятельность до получения последующих распоряжений.
Али попытался узнать из газет, что пишут об аресте. Но, странным образом, в них не было ни строчке об Эмиле. Он даже попытался через друзей в Париже узнать новости из французских газет, но и там ничего не писали об этом деле.
Через некоторое время Копечек получил дополнительную информацию из Парижа. После происшествия в Нанте Эмиль Рум оказался под колпаком французской полиции. Он стали следить за ним, несколько раз вызывали на допрос, но никакими прямыми уликами причастности Эмиля Рума к событиям в Нанте не располагали.
Все изменилось после того, как французское правительство, по мере осложнения международной ситуации, в частности, франко-немецких отношений, всерьез занялось происшествием в Нанте и решило усилить контрразведывательную деятельность. В этой связи было восстановлено известное Второе бюро Министерства обороны, созданное еще в девятнадцатом веке, но в период дела Дрейфуса функции контрразведки были переданы в Министерство внутренних дел. Теперь новый премьер-министр Жорж Клемансо решил вновь воссоздать его. Дело с немецким дирижаблем в Нанте после долгих обсуждений было решено передать Второму бюро, глава которого Шарль Дюпон без излишних проволочек и колебаний приказал арестовать всех, кто подозревался или имел хоть малейшее отношение к происшествию в Нанте. Таким образом, Эмиль Рум оказался за решеткой.
— Зачем надо было устраивать это шоу в Нанте? — спросил Али у Яна Копечека. — Из-за этого Эмиль угодил за решетку. Или у него есть какой-то план?
— За нами следили жандармы. Они, правда, искали Жоржа Лемера, но вышли на наш центр в Нанте. И тут этот безумный Кристофер Ллойд решил устроить шоу. Насколько знаю, Эмиль Рум не был сторонником этой выходки.