— Я уж не рад, что мы связались с этим американцем.
— Инженер он гениальный!
— Здесь нужен холодный разум, а не детские игры. Ллойд чересчур увлечен фантазиями. Не удивлюсь, если Ллойда тоже отыщут и арестуют.
— Не волнуйся. Его мы переправили на остров Мен. Там он вдали и в уединении.
— Что будет теперь со всеми нами?
— Мы продолжаем работу. Я думаю, что Эмиля отпустят. Как мне сказали, он себя чувствует уверенно. Улик нет.
— Забыл дело Дрейфуса? У французов вновь началась шпионская паранойя. Они могут осудить и без веских оснований, если дело касается Германии.
— Мы продолжим наше дело. По крайней мере, пока я не увижу Чехию, свободную от австрийцев, я не прекращу свою деятельность.
— Опять по своим квартиркам расходимся. Ведь Эмиль всегда говорил, что мы ничего не добьемся, если будем действовать в одиночку.
— Посмотрим… Пока давай дожидаться вестей из Парижа. У нас на руках есть много чего, что может сокрушить все империи и всех монархов вместе взятых. Так что паниковать не стоит.
— Что ты имеешь в виду?
— У нас летные технологии — над ними работают несколько инженеров, начиная с Ллойда и кончая моим земляком Карелом Земаном. В Париже Эмиль подобрался близко к исследованиям о радиации. Это энергия будущего. Плюс, я знаю, что Эмиль отправляет своих людей в Америку к Николе Тесле. Тот работает над двумя мощными технологиями — беспроводная передача электричества и тектоническое оружие! Представление еще будет то! Если нам удастся овладеть всем этим, мы сможем указать правителям Австрии, России, Британии и еще многим их место — на свалке истории!
— Мне кажется, что руководство движение во главе с Эмилем должно уехать из Европы куда-нибудь. Мы все здесь под колпаком спецслужб. Мне, кажется, за мной следят. Российская охранка или французское Второе бюро… не знаю.
— Так, не вешай носа. Все будет в порядке, — оптимистично заключил Копечек.
Али, как всегда, искал утешение в компании Фрейды. Он пригласил ее в одно из венских кафе, рядом с домом. С наступлением мая многие кофейни выдвинули столики на улицу, и Али и Фрейда, попивая кофе, рассматривали прохожих.
Али обычно не посвящал ее в детали своей революционной деятельности, но, зная ее хорошие связи со многим политическими деятелями левого толка и представителями культурных кругов, подробно описывал жизнь в Берлине. Фрейда же, в свою очередь, переживала очень нервно положение дел в Вене и, уже в который раз, говорила о переезде в Берлин.
— Вена может взорваться — к этому ведет нынешний бургомистр. Император Франц Иосиф не контролирует ситуацию.
— Все же, Фрейда, мне кажется, что австрийский император намного разумнее по сравнению с германским кайзером. Хотя, конечно, оба монарха должны, в конечном счете, уступить власть.
— Это плохо, что Германия бросилась вдогонку за другими европейскими державами в поисках статуса империи, — сказала она. — Я не против усиления Германии как государства. Но империя означает потерю свобод — рано или поздно, это может произойти. Надеюсь, Германия станет конституционной монархией, как Британия, и в будущем туда к власти придут социал-демократы.
— Ты думаешь, что социал-демократы смогут изменить что-то радикально?
— Посмотрим… их приход к власти не за горами.
— У нас выборы на носу, — сказал Али, имея в виду выборы в австрийский парламент, которые должны были состояться в мае. Бургомистр Вены Карл Люгер, он же лидер Христианско-социалистической партии, имел все шансы получить большинство. — Если бы я имел гражданство, то получил бы право голоса…
— Нужна была кровавая революция в России, чтобы у нас приняли всеобщее избирательное право… для мужчин. Если Карл Люгер победит — я точно уеду. Будем надеяться на победу социал-демократов во главе с Адлером.
— Адлер… Ты знаешь его? Познакомишь меня с ним?
— Я знаю всех…
— Ты — молодая девушка, как все успеваешь? Знакомиться с таким количеством мужчин?
— О, боже! Опять в тебе заиграл мусульманин! Когда ты его похоронишь? Иди, пообщайся с евреями-ортодоксами, может, найдешь общий язык.
Али не обратил внимания на ее выпад.
— Кстати, как насчет немецких социал-демократов? Ты там кого-то знаешь? Я встречался с Парвусом. Он из России…
— Знаю, держишь от него подальше.
— Я слышал о скандале с гонорарами Максима Горького, русского писателя.
— Тоже знаю. Я видела пьесу «На дне».