Три кармы – три составных части, определяющие общую карму человека: карма тела, карма рта, карма мысли. Карма тела включает в себя дела, которые творит человек, в том числе причинение вреда, воровство, прелюбодеяние, обжорство и пьянство. Кармой рта называются различные речи и порождаемые ими явления, приводящие к невозможности освобождения, то есть злословие, двуличие, обман, создание иллюзий у окружающих. Карма мысли подразумевает также и неправедные переживания – зависть, алчность, жадность. Как только вы сумеете уничтожить прегрешения всех трех миров, в тот же момент достигните чистоты и незамутненности трех карм. Проникновение в Дао через дела сводится к четырем типам деяний.
Типы деяний. Внешние события – цепь определенных действий, которые приводят к формированию кармы. Воздаяние за творимые тобой обстоятельства означает, что следующий Пути и столкнувшийся с бедствиями должен подумать следующее: «В течение своего существования я породил много бед и зла. Несчастья, что присутствуют во мне вопреки моей изначальной чистоте, тяготеют надо мной, и это ведет к созреванию плодов, или воздаянию за старые поступки». Следование обстоятельствам предполагает необходимость осознания того факта, что все живые существа лишены собственного Я и лишь вовлечены в цепь рождений и смертей. Обретение, равно как и потеря, вытекает из обстоятельств. Так следует ли радоваться приходу просветления, ведь когда все обстоятельства будут исчерпаны, оно тоже обратится в небытие? Два других типа деяний – отсутствие желаний и следование Пути.
В Японии буддизм получил распространение в виде самых различных сект. Дзен-буддизм отличается от них отрицанием возможности концептуального оформления информации, полученной в момент озарения. Традиция дзен основана на непосредственном восприятии природы реальности и не связана с изучением письменного наследия буддизма. Учение веками передавалось от учителя к ученику изустно.
Термин «карма» вообще связывают именно с дурными поступками, а о плохих людях говорят, что они несут бремя кармы прошлого, которая составляет часть самого их существования. Человеческие существа являются единственными существами, имеющими карму. Все остальные действуют в соответствии с естественными законами, но только люди могут планировать, рассчитывать и сознавать себя и свои поступки. Карма как этическая оценка наших действий обнаруживается только в людях. Как только мы появляемся на свет, наша карма присоединяется к нам. Мы не только окутаны своей кармой, но также знаем об этом. Мы – это карма, а карма – это мы.
Страдания возникают вследствие осознания бремени кармы, но они являются духовной привилегией человечества, заключающей в себе свободу подняться выше кармы. Мы должны в полной мере использовать страдание и, принимая рабство кармы настолько, насколько оно распространяется, решительно встретить все формы страдания и тем самым получить право стать выше их. В проблеме кармы мы сталкиваемся с противоречием жизни и смерти. Если карма – это сама жизнь человека, и если нет другого пути избавления от нее, кроме самоуничтожения, то может ли вообще существовать какое-либо освобождение?
Противоречие кармы должно быть разрешено вступлением в сферу отсутствия кармы, которая начинается там, где мы стали осознавать карму как основу всякой человеческой деятельности. Понимание этого указывает на путь к освобождению. Именно потому, что мы нацелены самосознанием оценивать свои поступки, нам разрешено заглянуть в сферу, где отсутствует всякое суждение такого рода, где карма сливается с отсутствием кармы и отсутствие кармы – с кармой. Сознание кармы всегда связано с внутренним побуждением, ведь именно отсутствие кармы так упорно прорывается в область кармы, вызывая в обычном человеке тягостное сознание кармы. С точки зрения буддийского опыта, страдание есть избавление, а карма – отсутствие кармы.
Молитва выражает кармически обусловленное устремление выйти за пределы кармы, поэтому она представляет собой еще одну форму противоречия. Только человек пользуется молитвой, чувствуя, что он не способен подняться выше самого себя, хотя страстно этого желает. Именно молитва удаляет из сердца человека всякую скверну и очищает его. Сердце, освобожденное таким образом от сознания кармы, есть само отсутствие кармы. Но сердце, отождествляющее себя с отсутствием кармы, никогда не остается в этом состоянии, ибо тогда оно не является человеческим сердцем. Оно возвращается в прежнее состояние и начинает чувствовать все страдания, присущие человеческой природе.
Карма и есть само действие. Мастер дзен Банкэй, живший в XVII веке в период расцвета японской культуры, запрещал записывать его изречения. Но каким-то образом до нас дошло его учение, где встречается наставление о карме. Один ученик спросил: «Мне иногда кажется, что мое сознание блуждает где-то очень далеко. Вы не могли бы мне помочь?» Тот ответил ему: «Покидая сознание Будды, люди становятся непросветленными. Но нет изначально непросветленных людей… Вор может оправдываться тем, будто бы у него плохая карма и он сам не может с этим справиться, не может удержаться от воровства из-за своей плохой кармы. Но он забывает о своих желаниях, которые укоренили в нем эту привычку. Крадет он не из-за кармы – само воровство и есть карма. Неправда, что он не может остановиться. Если бы он ничего не крал, у него не было бы причин воровать».
Просветление. Карма сохраняет свое обычное значение причины и следствия, но если ее рассматривать в свете отсутствия различений, она не является кармой. Поэтому на просветленного человека карма не действует таким же образом, как на просветленного. У просветленного также есть своя карма, но он несет ее, как бы не ощущая ее веса: он вполне осознает ее. Фактически, не существует двух отдельных и независимых миров, кармы и просветления. Поскольку именно двойственность плетет сети кармы, буддизм отказывается от рассудочного мышления. Два противоположных понятия оказываются одновременно воплощенными в жизни и каждом поступке просветленного, основанном на самоотождествлении.
Когда один из самых выдающихся учителей дзен закончил свою проповедь, к нему подошел старик и спросил: «Во времена Будды, бесчисленные века назад, я жил на этой горе, и однажды ученик спросил меня: «Распространяется ли нравственный закон причинности на просветленного?» Я ответил «нет», и в наказание за этот ответ я живу до сих пор в образе лисицы. Не дашь ли ты правильного ответа, чтобы я смог освободиться от этого образа? Распространяется ли закон причины и следствия на просветленного?» Учитель ответил: «Он не игнорирует причину и следствие». Человек-лисица достиг просветления и освобождения. На следующий день учитель совершил обряд погребения лисицы, оставленной стариком.
Притчи и сказания
В индийском народном творчестве многие религиозные представления были перемешаны и наслаивались друг на друга, особенно в более позднюю эпоху. Существует несколько сборников таких произведений, где именно карма оказывается тем фактором, который позволяет человеку в колесе перерождений менять даже религиозные убеждения.
В широком смысле «Пураной» в индийской традиции называют любое сочинение на тему истории, мифологии или религии, а также отдельно взятую легенду или миф. Доктрина индуизма в том виде, как она сложилась в первые века новой эры, с ее учением о законе всеобщей причинности (карме) и идеале религиозного освобождения (мокше), объединяет Пураны в единое целое, несмотря на все разнообразие истолкования кармы и мокши в отдельных Пуранах. Тексты Пуран не были четко фиксированы, а свободная форма повествования способствовала достаточно вольному обращению с ними. В индуизме принята доктрина об «аватарах» – нисхождениях на землю в различных воплощениях Вишну, верховного бога-спасителя, которые происходят всякий раз, когда на земле переполняется мера зла. Эта концепция развивается лишь в позднейшем вишнуизме, а полный перечень десяти аватар Вишну приводится в «Вишну-пуране».