Викентий с сомнением вздохнул. В этом мире писать и читать умели только шестеро людей. Выходит, послание прислал кто-то из избранников кречета. Но зачем? И к чему столь странная оговорка по поводу времени вскрытия?
Бог войны в колебании покрутил письмо, поджал губы. Громко хмыкнул и повернулся к жене:
– Ты знаешь все, моя возлюбленная супруга, ты повелеваешь водами и ветрами, ты видишь прошлое и будущее. Так скажи мне, душа моя, что случится в середине этого лета на Тихвинском волоке, на второй день после проливного дождя?
– В этот день, мой возлюбленный супруг, орийская армия из скифов, славян и оборотней остановит твой поход к Железной Устюжне, разгромив и полностью перебив твою армию. Тебя же самого великий Орей полонит и навечно замурует в подземном срубе, сложенном из мореного дуба.
В пиршественном зале повисла мертвая тишина. Провидческий дар могучей Фригг был известен всем и никогда не подвергался сомнению.
– Да твою… душу… – Более не колеблясь, великий Один порвал нитку и развернул свиток. Поперек бересты шел размашистый черный текст:
«Привет, Викентий, это Степан! Если ты хорошо заплатишь отменной едой, то я спасу от смерти твоих людей и твою злосчастную задницу!»