– Сколько? – с любопытством спросила она.
– Фунт, – предложил Фурье.
Это были большие деньги, больше, чем Аннализа когда-либо за один раз держала в руках, но ее торгашеский инстинкт тут же проснулся, и ей захотелось посмотреть, насколько далеко это может зайти. Поэтому она резко вскинула голову и отвернулась, краем глаза наблюдая за Фурье.
– Два фунта! – настойчиво прошептал Фурье.
Настроение Аннализы воспарило.
Целых два фунта! Она почувствовала себя дерзкой и хорошенькой, рожденной для удачи. Полосы на ее спине и ногах уже немного поблекли. Она прищурилась с понимающим видом, отчего Фурье совсем свихнулся, и она увидела, как на его подбородке выступил пот, а нижняя губа задрожала.
Это придало ей еще больше наглости, и она глубоко вдохнула, задержала дыхание, а потом отважно прошептала:
– Пять фунтов!
И тут же кончиком языка облизнула губы, сама потрясенная собственной храбростью, тем, что назвала такую безумную сумму. Ее отец примерно столько зарабатывал за неделю.
Фурье побледнел и заколебался.
– Три! – выпалил он, но Аннализа чувствовала, как близок он к согласию, и с оскорбленным видом отшатнулась.
– Да ты просто вонючий старик! – произнесла она с презрением.
– Хорошо! Хорошо! – сдался Фурье. – Пять фунтов!
Аннализа победоносно усмехнулась. Она открыла для себя новый мир бесконечного богатства и наслаждения и смело шагнула в него.
Она сунула в рот кончик пальца.
– А если ты хочешь и этого тоже, это обойдется тебе еще в один фунт.
Теперь ее дерзости не было пределов.
До полнолуния оставалось всего несколько дней, и луна омывала пустыню платиновым светом, а тени вдоль краев оврага казались свинцово-синими. Лагерь разбили возле оврага, и кто-то уже рубил кусты на дрова, звякали ведра, женские голоса у костров напоминали издали птичье пение. Совсем близко взвыла парочка шакалов, привлеченная запахом пищи, – их вопли и стоны наводили на мысль об агонии.
Фурье присел на корточки у оврага и закурил, глядя в ту сторону, откуда должна была прийти девушка. Огонек спички осветил его полное небритое лицо, и Фурье в своей сосредоточенности совершенно не заметил хищных глаз, наблюдавших за ним из синей лунной тени неподалеку. Все его существо устремилось к девушке, он уже дышал с нетерпеливыми тихими стонами предвкушения.
Она походила на призрак в лунном свете, серебристая и неземная, и Фурье тяжело поднялся на ноги и затушил сигарету.
– Аннализа! – окликнул Фурье, его голос дрожал и срывался от желания.
Она остановилась на таком расстоянии, чтобы он не смог до нее дотянуться, а когда он бросился к ней, легко отскочила и насмешливо захохотала.
– Пять фунтов, минхеер, – напомнила она и подошла ближе, когда он достал из заднего кармана смятые банкноты.
Аннализа взяла их и повернула к лунному свету. Потом, удовлетворенная, спрятала деньги в одежде и смело шагнула к Фурье.
Он обхватил ее за талию и накрыл ей рот своими влажными губами. Наконец она вырвалась, задыхаясь от смеха, и придержала его за запястья, когда он полез к ней под юбку.
– Хочешь и того, за что отдашь еще фунт?
– Это слишком дорого, – выдохнул Форье. – У меня столько нет.
– Ладно, десять шиллингов, – предложила она и провела по его телу опытной рукой.
– Половина кроны, – пробормотал он. – Это все, что у меня есть.
Аннализа пристально посмотрела на него, продолжая его поглаживать, и поняла, что большего не добьется.
– Ладно, давай, – согласилась она и спрятала монету, прежде чем опуститься перед ним на колени, словно прося благословения.
Он положил обе ладони на ее кудрявые выгоревшие волосы и притянул к себе голову девушки, наклонившись над ней и закрыв глаза.
Что-то твердое ткнулось ему в ребра сзади с такой силой, что вышибло воздух из его легких, и чей-то голос проскрежетал ему в ухо:
– Вели этой маленькой шлюхе исчезнуть.
Голос был низким, опасным и пугающе знакомым.
Девушка вскочила, вытирая рот тыльной стороной ладони. Она мгновение-другое смотрела через плечо Фурье расширившимися от ужаса глазами, а потом повернулась и припустила вдоль оврага к лагерю.
Фурье кое-как привел в порядок одежду и повернулся наконец к человеку, стоявшему за его спиной с винтовкой «маузер», направленной в живот шоферу.
– Де ла Рей! – вырвалось у Фурье.