Нынешний формальный лидер партии Николай Левичев — это старый друг, то ли одноклассник, то ли сокурсник Сергея Миронова. Александр Бабаков другом Миронова не был никогда. Как и всякая российская партия, «Справедливая Россия» всегда была таким учреждением семейного типа, состоящим из похожих на Сергея Миронова людей — странных, нелепых, но добрых. Бабаков был среди них посторонним.
«Справедливая Россия» именно так его воспринимала — даже не как спонсора, хотя спонсором он был. Но странные и добрые люди просто не знают, что такое спонсор, они просто не оперируют такими категориями и просто не думают, откуда берутся деньги. Понятно, что Александр Бабаков сидел в «Справедливой России» ровно столько, сколько это было нужно людям, которые его туда посадили. То, что он переезжает теперь в «Народный фронт», свидетельствует совсем не о кризисе левых идей и не об особенностях «конструктивной работы». Изъятие Бабакова из «Справедливой России» говорит только о том, что эта партия больше не нужна Кремлю. И это, в общем, тоже понятно — теперь ведь есть «Правое дело».
16 сентября. Надеюсь, тех, кто думал, что весь скандал вокруг «Правого дела» — это такой пиар, сегодня уже значительно меньше, чем сутки назад. Но многие до сих пор думают, что в этой истории что-то не так. Меня вчера весь день спрашивали: «Погоди, но если это все всерьез, то что — неужели из-за Ройзмана? И если из-за Ройзмана, то почему он оказался такой важной фигурой? Почему Кремль, по сути, уничтожил собственный проект только для того, чтобы в нем не было Ройзмана? Это абсурд, так не бывает».
Мне вообще очень нравится, когда кто-то применительно к российской политике вдруг восклицает — «Это абсурд!» Российская политика вообще-то только из абсурда и состоит, да и не только политика. Абсурд — это естественное состояние России. Если бы все было логично, вот это действительно был бы повод нервничать. Но все же — если дело в Ройзмане, почему его персона оказалась настолько важной для Кремля?
Отвечаю: да нипочему. Формальных объяснений можно придумать сколько угодно — Ройзман националист, Ройзман сидел, Ройзман опасно популярен у себя там на Урале, — да что угодно, только эти объяснения не имеют никакого значения.
Может быть, все дело в том, что Ройзман пишет стихи, и Владислав Сурков, который тоже пишет стихи, не любит Ройзмана именно как поэт поэта, черт его знает. Понимаете, когда существует такая опция — удаление человека из предвыборного списка по инициативе администрации президента, эта возможность сама по себе должна быть политическим скандалом. А выяснять, по какой именно причине Кремль невзлюбил именно Ройзмана — ну, глупо как-то, что ли. Это что, важный вопрос, да? «Да просто не нравишься ты мне, и все», — такой ответ вас устроит?
Любая конкретная формальная причина неприязни Кремля к Ройзману ничего не объяснит.
Единственная реальная причина, по которой все произошло, состоит в том, что у Кремля есть возможность вмешиваться во все. В дела партий, в дела СМИ, в дела судебной власти — да во что угодно.
Я, может быть, открою сейчас страшную тайну, но ни Конституция, ни какой бы то ни было закон Кремлю такой возможности не предоставляет. А она у него почему-то есть, и все остальное — только производные от этой возможности.
20 октября. «Единая Россия» — партия, конечно, удивительная, по многим причинам. Вот еще одна: единственным партийным документом, вызывающим долгие и яростные дискуссии, остается текст, написанный почти десять лет назад и имеющий, скажем так, сомнительный статус.
Я думаю, вы его тоже хотя бы раз читали, напомню: «В 2004 г. каждый житель России будет платить за тепло и электроэнергию в два раза меньше, чем сейчас», «К 2010 г. будет построена транспортная магистраль Санкт-Петербург — Анадырь, Токио — Владивосток — Брест и другие» и, конечно, «К 2008 г. Чечня и весь Северный Кавказ станет туристической и курортной «Меккой» России».