В газетах обсуждают деятельность «нашистов» (в текстах на эстонском языке это слово используется без пояснений) во время скандала с переносом памятника «бронзовому солдату» в Таллине четыре года назад, и даже местные русские активисты, защищавшие этот памятник в 2007 году, возмущены теперь тем, что в атаке на эстонское государство участвовали российские молодежные движения. «Юные антифашисты-добровольцы, участвовавшие в акции на Тынисмяги, на самом деле были хорошо оплачиваемыми гастролерами за счет российского бюджета», — пишет газета Postimees. У нас, наверное, историю «бронзового солдата» уже забыли, но в обнародованной хакерами переписке есть еще много всего интересного — от бесконтрольного расходования гигантских сумм на подкуп популярных блогеров и размещение заказных статей в газетах до организации DDoS-атак на сайт «Коммерсанта» — до сих пор, хоть и было всем ясно, кто за этими атаками стоит, доказательств причастности нашистов к ним ни у кого не было.
И вот, наверное, главный вопрос — появились ли такие доказательства теперь? Взломанная почта, будь она хоть сто раз подлинной, от этого не перестает быть взломанной почтой. Взлом ящика электронной почты — уголовное преступление. До сих пор жертвами таких преступлений становились только оппозиционеры, и по этому поводу у всякого «человека доброй воли» никаких моральных терзаний быть не могло — хакеры заслуживают осуждения, почту читать не надо, да и вообще говорить об этом не стоит.
И теперь перед нами новая этическая задачка. Жертвами преступления стали функционеры самого непрозрачного правительственного ведомства, пользующегося самой дурной репутацией. И содержание писем эту репутацию подтверждает. Вот только воспринимать содержимое взломанного ящика как полноценное доказательство — это значит легитимировать деятельность хакеров, которая, какой бы благородной она в этом случае ни была, все равно не становится законной.
Я думаю, у этой этической задачки однозначного решения нет, но вот что знаю точно: если бы не было Росмолодежи, не было бы и повода для скандала. И, между прочим, даже если бы не было хакеров, история этого ведомства все равно закончилась бы каким-нибудь скандалом. Кстати, интересно — хотя бы после этого скандала история Росмолодежи закончится?
8 февраля. Публичная полемика между силовиками — в этом, в общем, ничего нового нет, это одна из таких обязательных примет нашей грустной стабильности. Старожилы помнят, как когда-то Виктор Черкесов пытался что-то доказать своим конкурентам из ФСБ и даже посвящал им статьи о «чекистском крюке» — ну и теперь он заседает в Госдуме во фракции КПРФ, то есть проиграл. Конфликт между генпрокурором Юрием Чайкой и его конкурентами из Следственного комитета пока продолжается, и чем он закончится, неизвестно — может быть, в конце концов проигравший тоже станет депутатом от КПРФ. У нас так принято, по крайней мере.
Но вот полемика между главой петербургской полиции Михаилом Суходольским и его непосредственным начальником Рашидом Нургалиевым — это все-таки совсем не то же самое, что дело подмосковных прокуроров. И не только потому, что в этом случае публично ссорятся представители одного и того же ведомства. Тут главное — как они ссорятся. Федеральная проверка после резонансного милицейского преступления — такое бывало и раньше, но до сих пор никогда подчиненный министра внутренних дел не высказывался в том духе, что такая проверка может дестабилизировать политическую ситуацию в связи с выборами. Шантаж — это, может быть, слишком сильное слово, но как иначе назвать заявление Суходольского? Сам он называет свой демарш «личным резким заявлением», но люди в погонах вообще-то лишены права на такие вещи, причем не только в публичном поле.
Суходольский «личное резкое заявление» сделал, и что теперь делать Нургалиеву — отменять проверку, демонстрируя подчиненным, что министр понимает язык ультиматумов? Проще сразу подать в отставку. Проводить проверку несмотря ни на что — да, может быть, только ведь министр понимает, на что способны его подчиненные. Захотят дестабилизировать обстановку — дестабилизируют, они умеют. В общем, безумно интересно, как Рашид Нургалиев из этой ситуации выкрутится.