Оставалось только надеяться, что это случится после того, как цикл горения будет завершен, ведь тогда у полиции могли возникнуть вполне логичные вопросы к тому, кто, войдя в помещение с трупом, начал мирно сжигать мусор…
Но больше я всё равно ничего не мог поделать, кроме упования на удачу.
Так стоило ли нервничать?
И я, кивнув своим мыслям, стал внимательнее вчитываться в строки стихотворений.
========== Шин. ==========
Я просидел в библиотеке до семи часов вечера, читая стихи и делая домашнее задание. Как и следовало ожидать, тут было тихо и спокойно, никто не отвлекал от дел.
Устройство громкой связи, обеспечивавшее учителям и административному персоналу возможность объявить что-либо важное всей школе, не исключая и самых дальних её уголков, молчало, из чего я сделал вывод, что останки безвременно почившей Оки ещё не найдены.
Если мне очень повезет, то труп не обнаружат до завтрашнего утра…
Что ж, будем надеяться… А пока – мне пора домой.
Собравшись, я сдал книгу стихов немедленно расплывшемуся в улыбке Татсуе. Намеренно заведя с ним беседу про творчество Сайкаку, я проторчал в читальном зале ещё добрых десять минут и несказанно осчастливил беднягу Кояму.
Но теперь он точно будет готов присягнуть, что я почти всю вторую половину дня безвылазно провел в библиотеке.
Неторопливо спустившись вниз, я переобулся и направился домой, не забыв церемонно попрощаться с учительницей физкультуры.
По дороге я зашел в универмаг и купил пару упаковок лапши быстрого приготовления, бутылку зеленого чая и готовые сэндвичи – вполне типичный набор для подростка.
Дойдя, наконец, до своего многоквартирного комплекса, я поднялся по внешней лестнице и открыл ключом дверь с медной табличкой «Айши» на ней.
Приготовив себе не особо полезный для здоровья, но сытный ужин, я позвонил родителям, которые уехали по делам в США, доделал оставшиеся уроки и устроился перед экраном ноутбука с бутылкой чая, чтобы посмотреть серию аниме на сон грядущий.
В общем, я вел себя как наипримернейший среднестатистический школьник.
Чего я и добивался.
***
Следующим утром я решил не торопиться в школу: занятия всё равно отменят. Я шел прогулочным шагом, рассеянно посматривая на небо, обложенное тяжелыми серыми тучами, и думал о том, что не взял с собой зонтика…
Мои соученики почти непрерывным ручейком стекались к воротам Старшей Школы Академи, где их уже поджидала непривычно бледная учительница физкультуры. Она звучно командовала в громкоговоритель, требуя от каждого из нас, не задерживаясь, проходить в соответствующий класс и ждать дальнейших инструкций.
На подъездной аллее было припарковано несколько полицейских машин, одна из которых – здоровенный фургон – явно предназначалась для транспортировки тел.
Значит, её нашли. Наконец-то.
Памятуя о том, что я не должен ничего знать о случившемся, я вертел головой и недоумённо посматривал по сторонам так же, как и мои однокашники.
– Что случилось?
– Почему здесь полиция?
– А я перед уроками собиралась в библиотеку…
– Может, хулиганы опять с кем-то подрались…
– Я слышала, Осоро Шидесу вызвала на бой Нияму Сатоши из школы Акаги…
– Я думаю, в школе нашли наркотики…
Гул голосов – заинтересованных, испуганных, встревоженных – сопровождал меня до самой аудитории. Сначала я хотел проверить, как там семпай, но потом счёл, что лучше будет подчиниться приказу.
И я, войдя в свой родной класс «2-1», сел за парту.
– Ты не в курсе, что случилось? – спросил я у сидевшего через проход Хаято Харуки. – У входа в школу я видел полицейские машины…
– Даже представить не могу, – помотал головой мой одноклассник. – Я слышал, наши хулиганы опять набедокурили… Но из-за пары драк вряд ли приедет столько полиции, верно ведь?
– Я тут подумала, – Раи Мина, девчонка из клуба боевых искусств, сидевшая впереди меня, обернулась и присоединилась к беседе. – Что, если они кого-то убили?
Я в ужасе отшатнулся, простонав:
– Не может быть!
– Не специально, – помотала головой она. – Допустим, они дрались с теми ребятами из школы Акаги, с которыми у них постоянно стычки, и кто-то упал головой на асфальт. Несчастный случай, но полиция обязана его расследовать.
– Это ужасно, Раи-сан, – помотал головой Хаято. – Очень надеюсь, что это всё же не так.
– И я тоже, – присоединился я, проведя ладонью по лбу.
Девочка поджала губы.
– Вы же видели фургон перед воротами, так? – тихо вымолвила она. – В таких обычно перевозят… Сами понимаете.
Я приготовился было и дальше изображать дикий ужас перед любыми проявлениями насилия, но наш разговор прервала учительница, быстро вошедшая в класс и ответившая небрежным кивком на наши церемонные поклоны.
Лицо Рино-сенсей было бледным чуть ли не до синевы, а губы сурово сжаты, словно она боялась, что её может стошнить в любой момент.
Что ж, если учитывать, как выглядела Ока, когда я видел её в последний раз, то неудивительно. Она и при жизни-то не была красавицей, а уж смерть от падения с большой высоты прелести ей не прибавила.
Бедняжка.
Рино-сенсей встала перед трибуной и оглядела класс. Прочистив горло, она начала говорить, и в наступившей гробовой тишине её голос звучал особенно громко и отчётливо.
– В нашей школе произошел беспрецедентный случай: одна из наших учениц покончила с собой. Я прошу вас всех сохранять спокойствие и быть сильными. Полицейские, занятые расследованием этого случая, возможно, пожелают пообщаться с вами; прошу, оказывайте им полное содействие. Если кому-то из вас захочется поговорить, то вместе со школьным психологом вас готовы принять завуч и медсестра. А теперь прошу вас сидеть здесь и никуда не выходить: вас вызовут, когда ваша помощь понадобится.
Когда учительница закончила, в помещении всё ещё было тихо, а потом в воздух взметнулось несколько рук.
– Сенсей, а кто именно… Э-э-э… – протянула Раи Мина, пристально глядя вперед.
– Ока Руто из класса «3-2», – вздохнула наша классная руководительница. – Бедная девочка… Она оставила записку… Это ужасно. Мы все, конечно же, пойдём на мемориал.
Текина Чоджо – участник клуба любителей мистики – услышав это, сдавленно вскрикнул и прижал ладони ко рту.
– Нет, нет… – прошептал он.
– Сенсей, – Кавахара Гин, парень, сидевший на первой парте, поднял руку ещё выше. – Но к чему расследование, если это самоубийство… То есть, я имею в виду, полиция же не сомневается, что она сделала это сама?..
– Таков обычный порядок, – учительница коснулась левого виска и поморщилась, будто у неё болела голова. – Любая насильственная смерть должна быть тщательно расследована.
Остальные мои одноклассники принялись наперебой задавать вопросы. Некоторые плакали, некоторые смертельно побледнели, кое-кто, опустив голову, переживал не так явно.
Посмотрев по сторонам, я решил присоединиться к последним: в конце концов, я не так хорошо знал Оку, и начни я лить слёзы по ней, это бы смотрелось странно.
– Какой кошмар, – Раи Мина с совершенно сухими глазами вновь обернулась ко мне. – Разумеется, она всегда была странной и мрачной, но я бы и подумать не могла, что всё настолько серьёзно.
– Кто-то сказал мне, что она принимала наркотики, – сообщила, наклонившись к нам, Кохару Хината, занимавшая место через проход от Мины. – Во всяком случае, вид у неё был именно такой.
– Судя по синякам под глазами, она плохо спала, – подал голос я. – Я слышал, что хронический недосып может привести к тяжелой депрессии.
– Да и увлеченность всей этой потусторонней мутью до добра не доводит, – заметил Хаято, искоса поглядывая на Текина-куна. – Кто знает, что за книг она начиталась перед… Тем, что сделала.