— Идемте! — окликнули эльфы хоббитов. — Идемте! Время бесед и веселья!
Пиппин сел и протер глаза. Спросонья его бил озноб.
— В зале горит огонь, ужин для голодных гостей готов, — сказал подошедший к нему эльф.
С южной стороны поляны среди деревьев виднелся просвет. За ним открывалась лужайка, окруженная, будто колоннами, стволами деревьев, посредине ярко пылал костер, а прикрепленные к ветвям деревьев факелы освещали лужайку серебряным и золотым светом. Эльфы сидели вокруг костра на траве или на обломках деревьев. Несколько эльфов обносили сидящих кубками, другие подносили блюда с яствами.
— Еда скромная, — сказали они хоббитам, — потому что мы далеко от дома. Дома мы угостили бы вас побогаче.
— Вашей скромной еды на целый именинный праздник хватило бы! — ответил Фродо.
Пиппин впоследствии с трудом мог припомнить, что он ел и пил: ему вспоминались лишь блики огня на лицах эльфов, звуки их голосов, прекрасных, как во сне. Кажется, он ел белый хлеб, вкуснее которого он не знал, фрукты слаще лесных ягод. Он выпил кубок ароматного напитка, прохладного, как из источника, и золотого, как летний полдень.
Ну а Сэм не смог бы даже описать самому себе, что он чувствовал в ту ночь, хотя она осталась в его памяти как самое главное событие в его жизни. Единственное, что он сумел потом сказать: «Ну, сударь, если бы у меня выросли такие яблоки, я был бы настоящим садовником! А песни их! Вот песни — это да!»
Фродо сидел, ел, пил и с удовольствием беседовал. Он плохо знал язык эльфов, но внимательно прислушивался к их речи, иногда благодарил их на эльфийском языке. Они улыбались ему и, смеясь, говорили: «Не хоббит — сокровище!»
Через некоторое время Пиппин опять уснул, его подняли и перенесли под деревья. Здесь его уложили на мягкое ложе под навесом из ветвей, и он проспал до конца ночи. Сэм отказывался покинуть своего хозяина. Он сел рядом с ним, свернувшись калачиком у его ног, и вскоре его глаза закрылись и он задремал. Фродо же еще долго не спал, беседуя с Гилдором.
Они говорили о многих вещах, касавшихся как прошлого, так и нынешнего. Фродо расспрашивал Гилдора о том, что творится в Диких землях за пределами Удела. Известия были печальными и зловещими: о сгущающейся Тьме, о войне между людьми, о бегстве эльфов из Средиземья. Наконец, Фродо спросил о том, что волновало его больше всего:
— Скажите мне, Гилдор, видели ли вы Бильбо с тех пор, как он ушел из Бэг-Энда?
Гилдор улыбнулся.
— Да, — ответил он. — Дважды. На этом самом месте он прощался с нами. Но я видел его еще раз, далеко отсюда…
Он больше ничего не сказал о Бильбо, и Фродо умолк.
— Ты не спрашиваешь меня о том, что беспокоит тебя больше всего, Фродо, — сказал Гилдор. — Но кое-что мне известно, а остальное я могу прочесть по твоему лицу. Ты покидаешь Удел и сомневаешься, найдешь ли то, что ищешь, исполнишь ли задуманное и вернешься ли назад. Ведь так?
— Так, — ответил Фродо, — но я думал, что мой уход — это тайна, известная лишь Гэндальфу и моему верному Сэму.
Он поглядел на Сэма, который тихонько посапывал.
— Враг не узнает от нас этой тайны, — успокоил его Гилдор.
— Враг? — повторил Фродо. — Значит, вы знаете, почему я покидаю Удел?
— Не знаю, по какой причине Враг преследует вас, но убежден, что он охотится за тобой, хотя это кажется мне странным. Я должен предупредить, что опасность подстерегает тебя и впереди, и сзади, и со всех сторон.
— Вы имеете в виду Всадников? Боюсь, что они слуги Врага. Кто они такие на самом деле, Черные всадники?
— Разве Гэндальф ничего не говорил тебе?
— Нет.
— Тогда и мне не следует, иначе страх не даст тебе продолжить путь. Похоже, что ты едва не опоздал с уходом… а может, и опоздал. Теперь ты должен торопиться и не оглядываться назад. Удел больше не защита для тебя.
— От твоих намеков мне еще страшнее! — воскликнул Фродо. — Я знал, конечно, что меня ждет опасность, но не ожидал встретить ее в Уделе. Неужели хоббит не сможет теперь спокойно добраться от Реки до Брендивина?
— Но эти края — не ваш мир, — сказал Гилдор. — Хоббиты не всегда жили здесь. До них здесь обитали другие народы, а когда не станет хоббитов, поселится еще кто-нибудь. Мир широк, ты можешь оградиться от него, но сам мир не оградишь.
— Знаю, но Удел всегда казался таким безопасным и спокойным. Что же мне теперь делать? Я хотел тайком оставить свой дом и направиться в Ривенделл, но меня выследили, а я еще до Бакленда не добрался.