– Смотри!
Бродяга, мгновенно оценив обстановку, бросился наземь, прячась за камни, и потянул за собой Фродо. Мерри упал рядом.
– Что это? — шепнул Мерри.
– Не знаю, но боюсь, что дело плохо, — ответил Бродяга.
Они осторожно подползли к разрушенной стене и выглянули в щель меж двух изъеденных непогодой камней.
Ясное утро сменилось хмурым днем; тучи, постепенно наползавшие с востока, скрыли солнце, как только оно начало свой путь к закату. Все трое ясно видели теперь, что по дороге действительно движется несколько черных пятнышек. Фродо и Мерри не могли сказать точно, что это такое, но сердце подсказывало им: там, далеко внизу, на дороге, у подножия горы, собираются Черные Всадники.
– Это они, — подтвердил Бродяга, чьи глаза были зорче хоббичьих. — Враг здесь!
Они торопливо отползли прочь и спустились к друзьям.
Сэм и Перегрин не сидели сложа руки. Прежде всего они придирчиво осмотрели яму на дне лощины и все окрестные склоны. Неподалеку нашелся родник, а рядом — следы, свежие, не более чем одно–двухдневной давности. В лощине обнаружились остатки костра и другие приметы чьего–то краткого пребывания на Пасмурнике. На краю лощины, ближе к склону, лежало несколько скатившихся с вершины валунов. За валунами Сэм обнаружил небольшой запас аккуратно сложенного хвороста.
– Уж не побывал ли тут старина Гэндальф? — сказал он Пиппину. — Впрочем, кто бы тут ни побывал, он, наверное, собирался вернуться, иначе зачем дровишки?
Бродяга очень заинтересовался этими открытиями.
– Напрасно я пошел наверх — надо было сперва осмотреть лощину, — пожалел он и быстро направился к роднику, чтобы изучить следы. — Этого я и боялся, — сказал он, вернувшись. — Земля мягкая, Сэм с Пиппином как следует на ней потоптались, и вот результат — все следы спутаны. Наверняка можно сказать только одно: недавно здесь побывали Следопыты. Дрова заготовили именно они. Но я нашел и другие, более свежие следы: они говорят о том, что гостили тут не только Следопыты. Человек, который наведался в лощину день или два назад, был обут в тяжелые сапоги. Возможно, он приходил не один, хотя точно не скажу. Однако мне кажется, что гостей было несколько.
Он замолчал и задумался, озабоченно нахмурившись.
Перед мысленным взором хоббитов возникли Всадники, одетые в черные плащи и сапоги… Если Всадники знают об этой лощине, то чем скорее Бродяга снимется с места, тем лучше!
Сэм, услышав о том, что на Тракте, всего в нескольких верстах от них, собираются враги, с неприязнью поглядел на окрестные склоны.
– Не пора ли смываться, господин Бродяга? — спросил он нетерпеливо. — Скоро вечер, а мне эта яма что–то не по нутру, честно скажу. Посмотрю вокруг — и сердце в пятки.
– Ты прав, решать надо быстро, — отозвался Бродяга, взглянув на небо и прикидывая, сколько еще до заката и какой можно ожидать погоды. Наконец он повернулся к Сэму: — Мне это место тоже не нравится. Но, видишь ли, Сэм, ничего лучше я придумать не могу. Пока что нас, по крайней мере, не обнаружили, а будем отсюда перебираться — сразу себя выдадим. Можно, правда, свернуть и пойти на север, вдоль холмов, но там везде все то же самое. Укрыться в кустарниках? Для этого пришлось бы пересечь Тракт, а за Трактом следят. А за холмами на многие версты сплошные пустоши…
– А Всадники могут видеть? — поинтересовался Мерри. — Мне показалось, что они не смотрят, а нюхают. Ищут нас, так сказать, по запаху… Но когда ты их заметил, то сразу велел нам лечь и головы не поднимать, да и теперь уверяешь, что, дескать, высунемся — костей не соберем…
– На вершине я повел себя непростительно беспечно, — вздохнул Бродяга. — Я хотел найти следы Гэндальфа и позабыл обо всем остальном — так меня увлекли поиски. Стоять во весь рост, да еще втроем, да еще на самой вершине, было большой ошибкой. Черные кони — вот кто видит, и притом прекрасно. К тому же у Всадников служат в соглядатаях самые разные твари. Да и люди им иногда подсобляют — мы столкнулись с этим в Бри. Всадникам мир света, каким его видим мы, недоступен, но мы отбрасываем в их сознании что–то наподобие теней, и только лучи полудня уничтожают эти тени совершенно. Ну, а в темноте Всадники видят разные тайные знаки и приметы, от нас, как правило, скрытые. Вот тогда–то их и надо опасаться больше всего. Кроме того, их притягивает запах живой крови. Ее они чуют в любое время дня и ночи. Они алчут ее — и в то же время ненавидят лютой ненавистью. Но помимо обычных чувств у них есть еще и другие. Ведь и мы ощущаем их присутствие не по внешним признакам. Мы едва успели прийти сюда, как в сердце к нам закралась тревога, а ведь увидели мы их далеко не сразу. Всадники чувствуют наше присутствие еще острее. Но главное, — Бродяга перешел на шепот,– главное — зов Кольца!