Он провел их по коридору и распахнул дверь.
– Славная гостиная, правда? Буду рад, если понравится. А теперь простите. Страшно занят! Поверите ли, минутки свободной нет, поболтать — и то некогда: все бегом! Едва справляюсь. А худеть — не худею! Прямо наказание какое–то! Словом, попозже я к вам загляну всенепременнейше. А нужно будет что–нибудь — пожалуйста: вот колокольчик. Ноб тут же примчится, вы и глазом моргнуть не успеете. А если не примчится, звоните сильнее и кричите что есть мочи!
Наконец хозяин скрылся, и хоббиты перевели дух. Похоже, Подсолнух, дай ему волю, говорил бы день и ночь напролет без остановки. Комнатка оказалась маленькой и уютной. В камине пылал яркий огонь, перед камином стояли низкие, удобные кресла. Посередине — круглый стол, на столе — белая скатерть, на скатерти — большой колокольчик. Но хоббит Ноб, коридорный, примчался задолго до того, как гостям пришло в голову позвонить. Он принес свечи и заставленный тарелками поднос.
– Что будем пить, господа хорошие? — поинтересовался он. — А может, спальни вам показать, пока ужин едет?
Когда Ноб и господин Подсолнух явились снова, хоббиты успели умыться и до половины осушить вместительные кружки с пивом. Стол был накрыт в мгновение ока. Хоббитам подали горячий суп, холодное мясо, ежевичный пирог, свежевыпеченный хлеб, большой брусок масла и полголовы отличного зрелого сыра — простая, добрая еда, какой потчевали бы их и в Заселье, так что Сэм отбросил последние сомнения насчет брийской корчмы (кстати, превосходное пиво уже успело к тому времени изрядно эти сомнения поколебать).
Корчмарь с минутку побыл при гостях, а затем попросил дозволения откланяться.
– Не знаю, право, пожелаете вы присоединиться к компании, когда откушаете, или нет, — сказал он напоследок, помедлив в дверях. — Может, сразу почивать пойдете? Но ежели у вас есть настроение зайти в общую залу, все будут вам очень рады. Чужаков — то есть, прошу меня простить, гостей из Заселья — мы у себя редко видим, так что неплохо бы послушать, что творится в мире. А может, расскажете что или споете? Словом, сами решайте. А понадобится что–нибудь — не забудьте про колокольчик!
Хоббиты приступили к ужину. Три четверти часа бесперерывного жевания — и никаких лишних разговоров: делу время, потехе час! Под конец они так отдохнули и успокоились, что Фродо, Пиппин и Сэм порешили пойти в общую залу и присоединиться к компании. Мерри отговорился — дескать, в зале наверняка духотища.
– Я лучше посижу тихонько у камина, а потом, может быть, выйду подышать. А вы там смотрите не балуйте! По–моему, кое–кто бежит от погони и путешествует инкогнито. Словом, не забудьте, что тут проходит столбовая дорога. И до Заселья рукой подать!
– Ну, будет, будет, — отмахнулся Пиппин. — За собой смотри! Не заблудись! И учти, что в четырех стенах все–таки безопаснее!
Компания завсегдатаев «Пляшущего Пони» пировала в большой гостиной зале. Народу туда набилось видимо–невидимо. Когда глаза Фродо привыкли к полумраку, он увидел, что сборище довольно разношерстное. В зале только и было огня что пылающие в камине большие поленья. Три фонаря, подвешенные к балкам, в счет не шли: свету в них было чуть, да и тот мерк в дыму, таком густом, что хоть топор вешай. Пивовар Подсолнух стоял у огня, беседуя с несколькими гномами и какими–то людьми довольно подозрительного вида. На лавках весело шумела самая пестрая публика: брийцы, местные хоббиты (эти сидели за общим хоббичьим столом и балагурили между собой), несколько гномов и, кажется, кто–то еще — при таком освещении в дальних углах да в тени всех рассмотреть было невозможно.
Когда на пороге появились засельские хоббиты, брийцы разразились громом приветствий. Постояльцы — особенно те, что пришли по Зеленому Тракту, — повернулись и уставились на новоприбывших с любопытством. Хозяин скороговоркой представил гостей обществу и наоборот, так что хоббиты, запомнив, правда, довольно много имен, так и не разобрались, кто есть кто. Складывалось впечатление, что брийские Большие носят в основном «растительные» фамилии (жителям Заселья это казалось непонятным чудачеством): Ситняк, Боярышник, Топчивереск, Бодяк, Дичок, Осина (ну, и Подсолнух, конечно!). Брийские хоббиты во многом поддерживали эту традицию — взять хотя бы многочисленных Полынников. Но большинство довольствовалось немудрящими, принятыми у всех хоббитов прозваниями — Кручч, Барсукк, Длиннонор, Пескарь, Туннелли… Нашлось даже несколько Подхолминсов из Бута. Эти почему–то были убеждены, что все однофамильцы — обязательно родственники, и приняли Фродо в объятия как родного ненаглядного брата, что пропал еще ребенком и вот наконец нашелся!