— Да, отец, переживаю, и так, что словами этого не выразить, так что… — Она не договорила, неуверенно пожала плечами, а затем величественной походкой вышла из зала.
После банкета Гарион с Сенедрой сделали в танце несколько кругов по залу, но больше из приличия, чем из желания.
— Когда это Полгара прониклась таким чувством к вокунским арендийцам? — спросила Сенедра во время танца.
— Она ведь в молодости какое-то время жила в Во-Вокуне, — ответил Гарион.
— Видимо, она полюбила город, людей.
— Я думала, у меня сердце разорвется от ее пения.
— И я, — тихо сказал Гарион. — Она много настрадалась в жизни, но, я полагаю, разрушение Во-Вокуна было для нее величайшим потрясением. Она не простила деду, что он не пришел на помощь городу, когда астурийцы разрушали его.
Сенедра вздохнула.
— В мире так много горя и несправедливости.
— Но есть и надежда, по-моему, — тихо заметил Гарион.
— Очень мало. — Она снова вздохнула. Потом злорадная улыбка промелькнула у нее на лице. — А эта песня выбила из колеи всех здешних дам, и еще как.
— Не показывай своего торжества на публике, дорогая, — попытался Гарион ласково укротить Сенедру. — Это не принято.
— Дядя Вэрен разве не сказал, что я здесь — почетная гостья?
— Сказал, ну и что?
— Тогда, считай, это мой вечер, — решительно произнесла она, гордо вскинув голову. — Хочу — торжествую, хочу — злорадствую.
Когда Гарион с Сенедрой вернулись в апартаменты, выделенные императором ривскому королю и его спутникам, они застали дожидавшегося их Шелка. Стоя у огня, он грел руки. Глаза его хитро бегали, взгляд выражал некоторое беспокойство. Маленький драсниец с головы до ног был словно вывалян в зловонной грязи и мусоре.
— Где Вэрен? — спросил он, как только Гарион и Сенедра вошли в освещенную свечами гостиную.
— Что ты делал, принц Хелдар? — поинтересовалась Сенедра, морща нос от нестерпимого запаха, издаваемого одеждой Шелка.
— Прятался, — ответил тот. — В куче мусора. Я думаю, нам очень скоро захочется покинуть Тол-Хонет.
Белгарат прищурил глаза.
— Чем же ты занимался, Шелк? — требовательно спросил он. — И где ты пропадал пару дней?
— И тут, и там, — уклончиво ответил Шелк. — А сейчас мне хотелось бы отмыться.
— Я думаю, ты не знаешь, что происходит с семьями Хонетов? — спросил Гарион.
— А что такое? — заинтересовался Белгарат.
— Во второй половине дня я был у Вэрена, когда пришел лорд Морин с докладом. Хонеты умирают один за другим. Человек восемь — десять за пару дней, по последним данным.
— Двенадцать, если быть точным, — поправил его Шелк.
Белгарат обернулся к маленькому человечку с крысиным лицом.
— Неплохо было бы пояснить, — сказал он.
— Люди умирают, — пожав плечами, промолвил Шелк. — Обычное дело.
— Им помогают в этом?
— Возможно, чуть-чуть.
— И ты один из тех, кто оказывает такую помощь?
— Разве я стану этим заниматься?
Лицо Белгарата потемнело.
— Мне нужна вся правда, принц Хелдар.
Шелк артистично развел руки в стороны.
— Что такое правда, мой старый друг? Может ли человек сказать, что есть правда?
— Не будем заниматься философией, Шелк. Это ты устроил резню среди Хонетов?
— Что значит «резню»? Это слово отдает дикой жестокостью. А я горжусь своей утонченностью.
— Так ты убивал людей?
— Ну, если вы ставите вопрос таким образом… — На лице Шелка появилась обида.
— Неужели двенадцать человек? — недоверчиво спросил Дарник.
— Есть еще один, который вряд ли выживет, — сообщил драсниец. — Меня прервали, но я успел достаточно над ним поработать.
— Так я все еще жду ответа, Шелк, — мрачно произнес Белгарат.
Маленький человечек поморщился от запахов, исходивших от его одежды.
— Мы с Бертой были добрыми друзьями, — произнес он, пожав плечами, и этим ограничился, будто сказано все, что требовалось.
— А разве она как-то раз не пыталась убить тебя? — недоверчиво спросил Дарник.
— А-а, это пустяки. Это по делу, ничего личного тут не было.
— Неужели в попытке убийства не было ничего личного?
— Конечно нет. Я влез в дело, которым она занималась. Ну а у нее было соглашение с туллским послом, вот и…
— Ладно, не уходи от дела, Шелк, — прервал его Белгарат.
Глаза его собеседника сделались серьезными.
— Берта — это была та еще женщина, — стал рассказывать Шелк. — Красивая, одаренная. И исключительно честная. Я просто обожал ее. Можно даже сказать, почти любил, по-особому любил. И тот факт, что нашлись люди, зарезавшие ее на улице, глубоко задел меня. И я сделал то, что счел нужным.
— Несмотря на всю важность нашего дела? — спросил Белгарат с лицом мрачнее тучи. — Ты забросил все и занялся частными расправами.
— Есть кое-какие вещи, которым нельзя давать сходить с рук, Белгарат. Тут уж вопрос принципов. Мы не прощаем убийства драснийских разведчиков. Нельзя, чтобы люди начали верить во вседозволенность. Кстати, в первую ночь я старался, чтобы все выглядело естественно.
— Естественно? — удивился Дарник. — Как можно, чтобы убийство выглядело естественным?
— Дарник, пожалуйста, не говори таких грубых слов — «убийство».
— Он душил несчастных их же собственными подушками в постелях, — пояснил Гарион.
— И еще один почти случайно выпал из окна, — добавил Шелк. — С приличной высоты и на железную ограду.
Дарника передернуло.
— В позапрошлую ночь мне удалось посетить пяток деятелей, но избранный метод требовал много времени, поэтому в прошлую ночь я действовал проще. А с бароном Келбором у нас вышло нечто вроде беседы. Это был человек, отдавший приказ об убийстве Берты. Мы так славно поговорили с ним, прежде чем он ушел от нас.
— Дом Келбора охраняется как никакой другой в Тол-Хонете, — заметила Сенедра. — Как же тебе удалось проникнуть туда?
— По ночам люди редко смотрят вверх, особенно в снежную погоду. Я и пошел по крышам. Кстати, Келбор дал мне весьма полезную информацию. Судя по всему, на Берту их навел какой-то маллореец.
— Нарадас? — машинально спросил Гарион.
— Нет. Какой-то чернобородый.
— Тогда Харакан?
— Мало ли людей носят бороды, Гарион. Мне хотелось бы иметь точное подтверждение. Это вовсе не значит, что я против того, чтобы изрезать Харакана на мелкие кусочки, просто мне не хотелось бы позволить истинному виновнику уйти от ответственности только потому, что я слишком много внимания уделил нашему старому знакомому. — Лицо его помрачнело. — И все-таки очень похоже на правду сказанное Келбором: что этот добровольный помощник из Маллореи организовал и принял участие в убийстве Берты. Вот такую услугу он оказал Хонетам.
— Как хочется, чтобы ты пошел помылся, принц Хелдар, — не выдержала Сенедра. — Что заставило тебя искать убежища в куче мусора?
Шелк пожал плечами.
— Мой последний визит прервали — несколько человек погнались за мной. Этот снег, скажу я вам, здорово затрудняет работу: преследователям легко было найти меня по следу, поэтому понадобилось хорошее место, чтобы спрятаться, а тут эта мусорная куча. — Его передернуло. — «В Тол-Хонете никогда не бывает снега».
— Вы не можете себе представить, от скольких людей я слышал сегодня эту фразу, — заметил Гарион.
— Как хотите, но я думаю, что нам надо уходить немедленно, — заявил Шелк.
— Зачем? — не понял Дарник. — Тебя же не поймали?
— Ты забываешь о следах, Дарник. — Шелк приподнял ногу. — Ривская обувь имеет особенности. Она удобная, но след у нее — специфический. Я считаю, что это только вопрос времени. Кто-нибудь сложит все факты один к одному — и… Мне мало радости бегать от убийц, которых пошлют Хонеты, хоть они и неумехи.
Дверь тихо отворилась. Шелк сразу напрягся, его рука юркнула под грязную одежду, где наверняка был кинжал, и не один.
Плавно вошла Бархотка в светлом парчовом платье и, затворив за собой дверь, обратилась к присутствующим:
— Мои дорогие, а вы сегодня не нервничаете?
— Что вы здесь делаете? — резко спросил Шелк.
— Как что? Я была на императорском балу. Вы даже не представляете себе, сколько сплетен можно услышать на таком мероприятии. Весь зал гудел после несчастных случаев, приключившихся с Хонетами за последние пару ночей. При таких обстоятельствах нам пора убираться отсюда, а то как бы чего не вышло.
— Кому это «нам»?
— О, разве я вам не сказала, что поеду с вами?
— Вы не поедете с нами, — отрезал Белгарат.
— Так не хочется противоречить вам, о почтеннейший, — с сожалением в голосе произнесла Бархотка, — но я действую по приказам. — Она повернулась к Шелку. — Мой дядя нервозно воспринимает некоторые ваши действия в течение нескольких последних лет. Он доверяет вам, и вы никогда не должны в этом сомневаться, однако хочет, чтобы кто-нибудь присматривал за вами. — Лизелль нахмурилась. — Я думаю, он будет немало рассержен, узнав о ваших недавних ночных странствиях по домам Хонетов.
— Вы знаете правила игры, Лизелль, — сказал ей Шелк. — Берта была одной из наших, а мы такие вещи не спускаем.
— Конечно, конечно. Но Дротик предпочитает, чтобы отмщение осуществлялось по его личным приказам, а ваша поспешная самодеятельность лишила его возможности покомандовать. Вы слишком независимы, Шелк. И он прав: за вами надо присматривать. — Она слегка надула губки. — Однако я должна признать, что работа выполнена на высоком уровне.
— А теперь выслушайте меня, уважаемая, — сердито прервал ее Белгарат. — Вы ошибаетесь, если думаете, что я совершаю тур по заказу драснийской разведки.
Бархотка одарила Белгарата обезоруживающей улыбкой и ласково погладила по заросшей щеке.
— Ну ладно, успокойтесь, — сказала она, уверенно глядя на него карими глазами. — Будьте же разумны. Не цивилизованнее ли — и удобнее для меня — будет, если я отправлюсь вместе с вами, а не следом за вами? Я, многоуважаемый, собираюсь выполнять полученные приказания, нравится вам это или нет.
— И почему это я должен находиться в окружении женщин, которые не намерены слушаться моих слов?
— Потому что мы любим вас, о бессмертный, — вызывающе ответила Лизелль. — Вы — мечта каждой женщины, и мы следуем за вами из слепой преданности.
— Ну все, хватит! — угрожающим тоном заявил Белгарат. — Вы с нами не идете — вот вам окончательный ответ!
«Ты знаешь, — зазвучал в голове Гариона бесстрастный голос, — я думал, что наконец исключил трудности, которые были у меня с Белгаратом. Но сейчас в нем говорит тупое упрямство. Он не смог бы привести никаких аргументов в пользу этого своенравного решения и делает это только для того, чтобы раздражать меня».
— Так ты считаешь, что ей надо пойти с нами? — выпалил Гарион вслух и даже сам вздрогнул от неожиданности.
«Конечно. Зачем же, по-твоему, я преодолевал такие трудности, чтобы обеспечить ее появление в Тол-Хонете еще до того, как вы тронетесь в дальнейший путь? А ну-ка скажи ему».
Но выражение лица Белгарата подсказало Гариону, что его нечаянно произнесенные вслух слова уже дошли до Белгарата и тот понял, что перестарался.
— Что, новое посещение, как я понимаю? — произнес Белгарат усталым голосом.
— Да, дедушка, — ответил Гарион. — Боюсь, что да.
— Значит, она идет с нами?
Гарион кивнул.
«Мне нравится видеть его лицо, когда он понимает свою не правоту», — снова зазвучал в голове Гариона тот же бесстрастный голос.
Полгара засмеялась.
— Чего тут веселого, Пол? — не понял Белгарат.
— Да так, ничего, отец, — с невинным видом ответила Полгара.
Белгарат внезапно воздел руки к небу.
— Давай, — недовольно произнес он, — зови весь Тол-Хонет, пусть все идут с нами. Я не возражаю.
— Ой, отец, — обратилась к нему Полгара, — не надо быть таким занудливым.
— Занудливым? Пол, что это за язык? Ты следи за собой.
— О, это непросто, отец. А теперь нам надо бы составить кое-какие планы.
Пока все будут паковать вещи и одеваться, вам с Гарионом надо бы пойти к Вэрену и сказать, что мы собираемся трогаться в путь. Придумайте подходящий предлог. Я не думаю, что мы очень хотим, чтобы он узнал о ночных похождениях Шелка. — Она задумчиво подняла глаза к потолку. — Дарник, Эрионд и Тоф присмотрят, конечно, за лошадями, — вслух подумала она, — а для вас, принц Хелдар, у меня есть специальная работенка.
— Какая же?
— Идите и помойтесь. И как следует.
— Я думаю, мне и одежду надо постирать, — заметил он, оглядев перемазанные камзол и штаны.
— Нет, Шелк, стирать не надо, надо сжечь.
— Но сегодня вечером или ночью мы не можем уехать, Полгара, — сказала Сенедра. — Все городские ворота заперты, и стражники никому не откроют их, если на то не будет приказа самого императора.
— Я смогу вывести вас из города, — заговорщическим тоном сообщила Бархотка.
— И как вам это удастся? — поинтересовался Белгарат.
— Положитесь на слово.
— Я не хотел бы, чтобы мне отвечали таким образом.
— Да, кстати, — продолжала Бархотка как ни в чем не бывало. — Я тут сегодня видела одного нашего старого друга. Большая группа Хонетов скакала к южным воротам. — Она посмотрела на Шелка. — Вы, должно быть, действительно напугали их, Хелдар. Эту группу охранял целый батальон солдат. Солдаты окружили их и никого близко не подпускали. Так вот, среди них ехал похожий на истинного представителя толнедрийской элиты один маллореец по имени Харакан.
— Ну и ну, — проговорил Шелк. — Вот это интересно, не правда ли?
— Принц Хелдар, — приторно-ласковым голосом произнесла Бархотка, — будьте любезны, подите помойтесь или, по крайней мере, не стойте так близко.