– Я, – сказал Умнейший. – И еще он, – палец Умнейшего указал на Леона. – И он, – на Париса.
Только что очнувшийся Парис, невероятно бледный, пластался по стене, готовый чуть что вновь опрокинуться в обморок. Кирейн обеими руками зажимал себе рот, чтобы не закричать.
– Визуальные характеристики хозяев запомнил. Порядок приоритета выполнения команд соответствует порядку ввода информации о хозяевах?
– Соответствует.
– К работе готов, жду приказаний.
– Сделай шаг ко мне! – потребовал Умнейший.
С коротким звучным лязгом истукан качнулся вперед.
– Теперь обратно.
Снова лязгнуло. При шаге назад коленный сустав страшилища перегнулся в обратную сторону.
– Умеешь. Немного скрипишь, но разработается после смазки. Теперь расскажи о себе. Только не хором. Пусть из вас говорит кто-нибудь один. Заговорил тот, что был спереди:
– Я являюсь универсальным сдвоенным роботом класса «близнецы», типа «близнецы сиамские», предназначенным для работы на биологически активных планетах. Законсервирован восемьсот шестьдесят лет и сто семь дней назад по местному отсчету. К настоящему времени физический износ конструкции составляет восемьдесят пять процентов, энерговооруженность – двадцать семь процентов от номинала, потеря записанной информации – отсутствует. Нуждаюсь в подзарядке и проведении регламентных работ либо во времени, необходимом для самовосстановления.
– Будет тебе время, а подзарядить пока нечем… Звуковое имя есть?
– Так точно.
– Назови.
– Аверс, – прогудел робот спереди.
– Реверс, – донеслось из-за его спины.
– Аверс-и-Реверс… – Умнейший катал во рту созвучия и сладко улыбался чему-то. Возможно, носталь-гировал. – Неплохо, но длинновато. Может, у тебя есть другое имя?
Леону показалось, что в голосе истукана проявилась интонация.
– Гог-Магог, – проскрипел робот. – Некоторые называли меня так. Но мне это имя не нравится.
– Хорошо, – согласился Умнейший. – Будешь Аверс-Реверсом. Раздвинься.
Кто-то позади тоненько завыл, когда тело робота треснуло и со скрипом разошлось посередине. Одна по-. ловина истукана отделилась от другой, как отделялись друг от друга скрепленные с одного края листы странных книг в погибшем городском Хранилище.
Между половинок робота оказался экран. То есть Умнейший назвал этот прямоугольник экраном, а что это такое и для чего существует, пояснить отказался.
– Сами поймете.
– Это оружие? – недоверчиво спросил Леон.
– Кто?
– Ну… Аверс-Реверс.
– Нет, но он нам сделает его.
Однако до изготовления оружия было еще очень далеко, а пока Умнейший заставил Аверс-Реверса выдать на экран карту Простора и долго сличал ее с самодельным чертежом, выполненным на потрепанном лоскуте драконьей кожи. Потом покачал головой, хмыкнул и лоскут выбросил. ' – Знал бы – не мучился столько лет.
Леон впервые видел изображение Простора. Больше всего оно напоминало упитанную рыбу, подвешенную за хвост. Южная оконечность материка – «голова» рыбы, крашенная белизной снегов, почти достигала полюса.
– А где мы? – спросил Леон. – Вот здесь? Ага… А где Желез… то есть ближайший автоном-очиститель?
Две точки разошлись на карте не слишком далеко. Леон почесал в затылке.
– Велик Простор… Умнейший фыркнул.
– Очень скоро он покажется тебе слишком маленьким.
Аверс-Реверс подсветил и третью точку, указанную Умнейшим, – существенно выше первой.
– Примерно здесь была сожжена еще одна деревня, – пояснил Умнейший в ответ на недоумение Леона. – Помнишь почту? Заметь: направление от твоей деревни почти точно на север. Мысленно проведи линию между ними и считай ее стороной квадрата. Если земляне проводят очистку по обычной схеме, то получается… тогда у нас получается примерно вот что.
Изображение Простора покрыла россыпь светящихся точек. Нет, не россыпь… Скорее сеть, и довольно правильная: точки явно стремились разбежаться на равное расстояние друг от друга.
– С поправкой на погрешность получается от сорока пяти до шестидесяти задействованных автоном-очистителей.,. – старик бормотал, тыча пальцем в экран. – Боюсь, с крайнего Юга людей нам не вывести. Так… Вот довольно крупный остров, и недалеко от материка. Не знал. Хм. Никогда не слышал, чтобы кто-то жил на островах, а значит, будем считать, что людей там нет.
– Спастись там нельзя ли? – подал голос Парис. – Построить лодки…
– Сразу после материка наступит очередь островов, за ними – океана. Об островах лучше сразу забыть. Так… Не-ет, людей с Юга мы не выведем при всем желании, а с Севера – надо попробовать.
– Как? – спросил Леон.
– Во-первых, это тебя должны спрашивать – как? Во-вторых и в-главных – оповестить всех, кого сможем, о начале изготовления оружия и о том, чтобы спешили присоединиться к Великому Стрелку. Просить, чтобы передали дальше, тем, до кого мы пока не можем дотянуться сами, от океана до океана. Твердо обещать, что все сообща и под твоим руководством мы уничтожим всех Железных Зверей, а начнем с нашего. Думаю, несколько сот человек мы соберем, а больше на первых порах нам и не понадобится…
– Не уничтожим, а попытаемся уничтожить, – перебил Леон. – И то я не знаю, как.
– Вот вякнешь такое прилюдно – вовсе без людей останешься, – отрезал Умнейший. – И вообще запомни: или ты начнешь высоко держать голову, или я тебе ее оторву. А это будет чересчур расточительно – готовить нового вождя, после того как я уже убил на тебя столько времени. С этого дня каждое твое неверное действие, каждое лишнее слово будет уменьшать наши шансы на победу. Очень скоро тебе придется бросить людей в огонь, чтобы спасти их, а ты колеблешься. Не серди меня!
Леон потер виски. Все это плохо укладывалось в голове.
– Ладно… А оружие?
– Оружие у нас будет. Рано или поздно, но будет. Сейчас меня больше интересуют вопросы привлечения людей. Вот что: Кирейну найди Тихой Радости, и пусть для начала сочинит воззвание к населению, хоть стихами. Что еще?
Того, что попало в категорию «еще», оказалось так много, что позднее Леон поражался, как все то, о чем наперебой спорили, часто соглашаясь с Умнейшим и изредка заставляя его согласиться с собой, удалось разместить в голове.
В ближайшие дни он не вспоминал даже о Филисе!
Бледной жуткой синевой исходили светящиеся вполсилы змеи-стебли по периметру подземных залов. Пугали собственные тени. После жгуче холодного ветра на плато ровный холод подземелья не холодил, а грел. Плескалась бесцветная рыба в подземной речке. Пещера казалась убежищем, отправной точкой, упором для ноги перед дальним прыжком в неизвестность.
И спорил, горячась, Парис, и ныл, как всегда, Ки-рейн, и Тирсис преданно заглядывал в глаза, и лежал возле мертвого излучателя забытый мертвый Хранитель. И капала со сталактитов известняковая вода.
И каждый из живых понимал: начинается небывалое, чего до сих пор не было на Просторе и чему еще не придумано название. И каждый понимал, что это даже не начало – это лишь подготовка к началу.
Им еще предстояло появиться в деревне яйцеедов и до смерти напугать храбрых горцев Аверс-Реверсом.
Им предстояло спуститься с гор и оповестить через Париса не один десяток шептунов и разослать не одну сотню гонцов и почтовых летяг.
Им предстоял бросок на восход солнца – туда, где, по расчетам Умнейшего, можно успеть сделать оружие раньше, чем до него доберется Железный Зверь.