Не скрою: у меня было страстное желание найти замок самой. А потом дождаться его возвращения и сказать: «Вот ваши изумруды».
Они не могли находиться в какой-нибудь шкатулке. Ее давно бы уже обнаружили. Должно быть, это шкаф, сейф — такое надежно укрытое место, которое не смогли найти даже за столетие.
Я начала с того, что обшарила каждый сантиметр своей комнаты, простукивая стены в поисках возможной скрытой полости.
И тут я вдруг замерла, вспомнив стук, который мы с Женевьевой слышали как-то ночью. Кто-то еще занимался такими же поисками. Кто? Граф? Это было бы понятно, но с чего бы он, владелец замка, имевший право искать спрятанные сокровища, принадлежавшие ему по праву, стал искать их украдкой?
Я вспомнила игру в поиски сокровищ, когда я нашла все подсказки, и меня осенило, что слова, написанные на шкатулке, были подсказкой того же рода.
«Не забудь»… Не могли ли эти слова быть намеком на узников прошлого, прикованных в клетках или брошенных в каменный мешок, французское название которого происходит от слова oublier — забыть? Прислуга верила, что в темницах живут призраки «забытых», и отказывалась туда спускаться. Тому же могли верить и мятежники, штурмовавшие замок. Где-то там, внизу, был замок, к которому подходил ключ, лежавший в моем потайном кармане.
Конечно, это каменный мешок. Подсказкой были слова «Не забудь тех, кто был забыт».
Я вспомнила люк, веревочную лестницу, мои ощущения, когда Женевьева заперла меня там. Мне не терпелось обследовать каменный мешок, но при одном воспоминании об этом ужасном месте мне уже не хотелось идти туда одной.
Следует сообщить Женевьеве о моем открытии? Я решила, что не стоит. Нет, я должна пойти туда одна, но нужно побеспокоиться о том, чтобы мое местонахождение было известно на случай, если неожиданно дверь люка захлопнется.
Я направилась к Нуну.
— Нуну, — сказала я, — я сегодня собираюсь обследовать каменный мешок. Думаю, что под штукатуркой может обнаружиться что-нибудь интересное.
— Как та картина, которую вы нашли?
— Что-то в этом роде. Там ведь только веревочная лестница и других выходов нет, поэтому если я не вернусь к себе в комнату к четырем часам, вы будете знать, где искать меня.
Нуну кивнула.
— Хотя она, конечно, больше этого не сделает, — сказала няня. — Вы можете не бояться, мисс.
— Я и не боюсь, но все же знайте, где я буду.
— Я запомню.
Так же ради безопасности я упомянула о том, куда иду, служанке, которая принесла мне обед.
— Правда, мисс? — сказала она. — Я бы ни за что не пошла.
— Вам не нравится это место?
— Подумайте только, мисс, что там творилось. Говорят, там появляются приведения. Вы ведь знаете об этом?
— Такое часто говорят о подобных местах.
— А все те люди… их там оставляли умирать… уф, ни за что бы не пошла.
Сквозь одежду я нащупала в кармане ключ и подумала о том, какое это будет удовольствие повести графа в каменный мешок и сказать ему:
— Я нашла ваши сокровища.
Когда я стояла в комнате, где находился люк — единственный вход в каменный мешок — и наблюдала за игрой солнечных бликов на оружии, украшавшем стены, мне пришло в голову, что замок от ключа мог находиться и здесь, потому что те, о которых собирались забыть навсегда, сначала вступали в эту комнату.
Ружей каких только размеров и видов там не было! А теперь ими когда-нибудь пользуются? Я знала, что обязанностью одного из слуг было периодически приходить сюда и чистить оружие.
Если бы здесь что-нибудь было, сокровище давно бы уже нашли.
Внезапно я заметила что-то блестящее на полу.
Это были ножницы — такие ножницы я уже видела, — они используются для обрезки побегов виноградной лозы. Во время бесед с Жан-Пьером я часто замечала, как он вынимал такие ножницы из кармана и обрезал лозу.
Я остановилась и подняла ножницы. Они имели необычную форму. Могло ли быть двое таких? А если нет, как могли ножницы Жан-Пьера попасть сюда?
Я в задумчивости опустила их в свой карман. Потом, решив, что то, что я искала, скорее всего все-таки находится в каменном мешке, я взяла веревочную лестницу, открыла люк и спустилась в это печальное место, где погибали «забытые». Меня передернуло при воспоминании о тех ужасных мгновениях, когда Женевьева подняла лестницу и захлопнула дверь люка, и оставила меня там пережить ужасные мгновения среди этих стен, подобно сотням людей до меня.