Все плохо. За исключением одного: она видела, что от гостя исходит сияние. Орлин не обязана принимать его. Она могла велеть ему уйти, и он бы ушел. Почему она сочла, что он подходит? Обладает ли она настоящей магией, или это предлог для знакомства? Она казалась идеальной женщиной, однако внешность часто бывает обманчивой. Особенно если в деле замешан призрак.
Орлин принесла чай в старинном чайнике. Время было совсем не для чаепития, но какое значение сейчас имело время? Требовалось лишь занять руки и глаза — чтобы чувствовать себя свободнее. Нортон подозревал, что в этом и заключается истинное назначение чаепития.
Но в перерывах между глотками необходимо вести светскую беседу. Как долго они смогут откладывать главный предмет разговора?
В отчаянии водя взглядом по комнате, Нортон заметил большую книгу, толстый фолиант с огромным количеством иллюстраций и практически без текста — в современных богатых домах не принято много читать.
Нортон потянулся за книгой.
— О, это путеводитель по головоломкам в картинках, — быстро сказала Орлин. — Технология искусства магии. Я плохо разбираюсь в головоломках. Я с большим трудом понимаю их.
— А я головоломки люблю.
Нортон открыл книгу. На первой картинке был изображен участок городского парка, деревья казались почти живыми.
Почти? Нортон видел, как трепещут на ветру их листья. Это была движущаяся трехмерная картинка; вглядываясь в задний план, читателю приходилось смещать фокус зрения. Нортон слышал о таких книгах с голографическими иллюстрациями, но ему не доводилось прежде держать их в руках.
Он ткнул для пробы указательным пальцем в картинку, и поверхность страницы пропала с глаз. Его палец проник за пределы этой поверхности, не встречая никакого сопротивления. Он испуганно отдернул руку.
— Это окно в парк, — пояснила Орлин. — Вы можете выбраться через него, если сумеете пролезть.
Впечатляющая магия!
Нортон перевернул страницу. Дальше был изображен нижний транспортный центр с лентами эскалаторов, ведущих к передатчикам материи. Люди сходили с лент, вставляли свои жетоны в щели передатчиков и двигались к местам назначения. Большие часы на стене показывали текущее время и дату; это была настоящая жизнь!
Нортон подумал, что если бы он смог каким-нибудь образом втиснуться в эту картинку, то сумел бы затем выбраться через окно в другой город или на другую планету. Нет, у него не было необходимого жетона и не было денег, чтобы купить его. Жаль, ведь он любил исследовать неизведанное, и появись у него когда-нибудь возможность отправиться в межпланетное путешествие…
Он перевернул страницу. На следующей картинке-окне была изображена другая планета: ярко горящая солнечная сторона поверхности Меркурия. Она была такой яркой, что от листа, казалось, исходил жар. Нортон коснулся пальцем ближайшего обожженного солнцем камня и тут же отдернул руку — камень был горячим!
— Вы сказали, это просто путеводитель по загадкам? — спросил ошеломленный Нортон.
Орлин грациозно поднялась с места и пошла по направлению к шкафу. Платье ее при этом зашуршало, и Нортон только сейчас обратил внимание на одежду девушки. Свободное золотисто-рыжее платье было скорее удобным, чем нарядным, но оно удивительно шло ей. Правда, Нортон подозревал, что она выглядит восхитительно во всем, что бы ни надела.
Орлин поднесла коробку.
— Это составная картинка-загадка, — объяснила она, отодвинула в сторону чайник и чашки и поставила коробку на стол.
Нортон снял крышку. Коробка была наполнена яркими плоскими фрагментами, которые действительно очень походили на кусочки составной картинки-загадки, но они были полны жизни. Движущиеся изображения?
Он взял один из фрагментов и, прищурясь, посмотрел на него. Достаточно отчетливо были видны несколько листочков дерева. Они по-настоящему трепетали, словно бы на ветру. Это была деталь первого рисунка книги.
— Но в этой книге множество сцен, — сказал Нортон.
Орлин прикоснулась к кнопке, расположенной на стенке коробки. Неожиданно изображение на фрагменте, который держал в руках Нортон, изменилось. Теперь это была часть стены подземной транспортной станции. Он посмотрел на остальные кусочки, лежащие в коробке, и увидел на одном из них изображение станционных часов. Минутная стрелка показывала такое же время, как и на часах Нортона. Это был не просто фрагмент игры — часы шли точно.
— Здесь находятся все сцены, — сказала Орлин. — Надо только выбрать какую-нибудь по желанию или поменять ее в середине игры. Существует еще одна кнопка, с помощью которой можно изменять очертания фрагментов так, чтобы они не казались слишком знакомыми. Это очень увлекательное занятие, в особенности когда законченная головоломка достаточно большая, чтобы через нее мог шагнуть и войти в сцену живой человек.
— Наука и магия сливаются быстрее, чем я думал! — воскликнул пораженный Нортон.
— Да, они всегда в значительной степени были одним и тем же, — заметила Орлин. — Когда-то Теория Поля объединила пять основных сил, включая магию…
— Похоже, я потратил слишком много времени в девственной природе!
— Девственная природа тоже хороша, — сказала Орлин. — Мы не должны жертвовать старыми ценностями ради новых.
Нортон по-новому взглянул на нее.
— Вам нравится девственная природа? — Он вспомнил замечание Гавейна по поводу ее влечения к животным.
— О да! В поместье есть парк; я часто хожу туда. Почему-то там мне менее одиноко, чем в городе.
Какое она вызывала восхищение!.. Но Нортон все еще не был уверен. Он не обладал способностью судить о людях по магическому свечению.
— Давайте составим эту головоломку, — предложил Нортон. — Картинку парка.
— Давайте! — улыбнувшись, с радостью согласилась Орлин.
Это звучало обнадеживающе. Она хотела, чтобы он остался. В противном случае она не согласилась бы на подобное предложение — игра может занять не один день. А он хотел остаться. Не обязательно для того, чтобы выполнить просьбу призрака, а для того, чтобы выяснить возможность этого. Идея Гавейна в известной степени уже не казалась ему такой безрассудной.
Они кропотливо трудились над головоломкой, сначала сортируя фрагменты парка по цвету, затем выстраивая кусочки в ряд, чтобы получить края картинки. Нортон не был новичком в этом деле, правда, ранее ему приходилось сталкиваться лишь со старыми картинками-загадками. Эта была новая разновидность магической картинки, но основной принцип подбора фрагментов остался прежним. Картинка была похожа на рассказ с правилами построения, которые зависели от развития сюжета.
Оказалось, что Орлин хорошо определяет цвет и очертания фрагментов и способна помещать их в нужное место. Она сказала, что ей помогает магия; нужные фрагменты начинали светиться. Нортон ничего этого не видел, но точность, с которой Орлин выбирала отдельные детали из огромной груды, заставляла поверить в это. Им хорошо работалось вместе.
Нортон взглянул на часы и обнаружил, что пролетело уже три часа. Они закончили кайму и большую часть лесной тропинки и сейчас трудились над двумя деревьями, но впереди предстояла еще долгая работа. Легкость, с которой они заполнили края и проложили тропинку, была обманчива; плотная одноцветная масса остального пространства картинки заполнялась гораздо медленнее.
— Наверное, лучше сделать перерыв, — сказал Нортон.
— Да. Позвольте предложить вам пижаму. — Они оба поняли, что он остается здесь на неопределенное время. Это безмолвное соглашение было достигнуто, когда головоломка начала приобретать контуры. Детали соглашения, как и сама головоломка, остались в самом зачаточном состоянии.
Нортон обычно не пользовался пижамой, но он не стал спорить. Он был гостем этого поместья, и здесь нельзя было завалиться спать в своей одежде.
— Пижаму? У вас есть здесь мужская одежда?
— Это пижама Гавейна, — мягко сказала Орлин. — У вас почти тот же размер, и я уверена, он бы не возражал, чтобы вы ею воспользовались.