— О Боже! — испуганно вскрикнула она.
— Что там? — с тревогой спросила мало что видевшая из-за ее спины Софи.
— Я не уверена, но, по-моему, это заражение крови, — слабым голосом ответила Арлетта и отступила в сторону.
Даже в полумраке спальни Софи сразу увидела, как распухла рука Ива. Страшная багровая полоса подползала к его плечу.
— Ив! Ив! — позвала его сестра и осторожно прикоснулась к плечу здоровой руки. Он что-то неразборчиво пробормотал, но так и не открыл глаза.
Как хорошо, что бывают предчувствия, думала Софи десятью минутами позже, когда врач «скорой помощи» с добрыми усталыми глазами подтвердил, что Ива необходимо срочно доставить в больницу.
В течение следующих четырех часов, ожидая у двери операционной, где врачи боролись за жизнь Ива, Арлетта окончательно убедилась, как сильна любовь Софи к ее брату.
Наблюдая за Софи, она думала, что ей еще никогда не приходилось видеть столь искренне, столь глубоко влюбленной женщины. К тому же она не могла забыть, что, если бы не настойчивость Софи, возможно, Иву не удалось бы выжить.
Когда им разрешили войти в палату, Софи торопливо отошла от двери, пропуская Арлетту вперед.
— Иди первой, — пробормотала она. Сестра благоразумно не стала спорить, но от ее внимания не ускользнуло разочарование в глазах Ива при виде нее.
— А я не одна, — улыбнулась она и, отступив, кивнула в сторону застывшей у двери Софи.
Бледное лицо Ива сразу же оживилось.
— Как… как ты себя чувствуешь? — спросила Софи.
От пережитого волнения в горле у нее настолько пересохло, что каждое слово давалось с трудом.
— Сносно, — слабо улыбнулся он. — Похоже, меня сюда вовремя привезли.
— За это скажи спасибо Софи, — вмешалась Арлетта. — Должна признаться, способностью провидеть она поспорит с любым из Карреров. Если бы она не ворвалась ко мне в спальню на рассвете и не стала кричать, что мы должны ехать к тебе, не знаю, где бы ты сейчас был. — Она посмотрела на Софи нежно и восхищенно. — В общем, твое счастье, что она такая настойчивая!
Софи хотела возразить, но Арлетта не дала ей и слова сказать.
— Тебе лучше присесть, — распорядилась она решительно. Затем снова обратилась к брату: — Последние четыре часа она так металась по коридору, что я устала, глядя на нее. Прошу прощения, но мне нужно срочно позвонить.
И она исчезла, прежде чем Софи успела открыть рот. Сердце ее бешено забилось, и она неуверенно взглянула на дверь.
Ив понял, что она держится из последних сил.
— Софи, — тихо позвал он, — останься… пожалуйста. — Она вопросительно посмотрела на него, и он продолжил не очень уверенно. — Хирург сказал, что мне очень повезло. Еще несколько часов, и в лучшем случае пришлось бы ампутировать руку.
Выражение, появившееся в глазах Софи, сдавленный возглас, вырвавшийся из ее груди, сказали ему все, что он хотел знать.
— О Господи, Софи! — воскликнул он голосом, полным страдания. — Что же мы с тобой наделали! Почему мы все так запутали? Я помню, как вчера вечером думал — пока лихорадка еще позволяла думать, — что мне не жить, если с тобой что-нибудь случится. Если бы ты знала, как я тебя люблю! Если бы ты знала, как я ненавижу эту дурацкую вазу и как жалею, что позволил своему идиотскому предубеждению против твоего дяди…
— Арлетта рассказала, какое горе он принес вашей семье и как издевался над тобой в детстве, — перебила его Софи. — Точно так же он обращался и с моей мамой. Однажды… однажды она призналась, что хотя ей очень стыдно, но она его ненавидела.
— Могу себе представить, как плохо ей было, — тихо сказал Ив. — Но тебе из-за меня пришлось гораздо хуже. — Он отвел глаза в сторону и продолжал, не глядя на нее: — Когда хирург сказал, как близок я был к… Так страшно сознавать, что наш ребенок мог прийти в этот мир без меня и я никогда бы не увидел созданного нами с тобой чуда. Меня бы не было, чтобы заботиться о вас, защищать. О, Софи! Как мне не хотелось умирать! И не только из-за ребенка, но и из-за тебя.
— Мне тоже было очень страшно, что ты умрешь, — не смогла сдержать рыданий Софи. Ив, не обращая внимания на протесты, сел в кровати и здоровой рукой крепко прижал ее к себе.
— Я знаю, проблемы между нами пока остаются, — сказал он, когда она подняла на него мокрое от слез лицо. — Но верю, что если мы очень постараемся, то сможем их решить.
— Я вовсе не хотела скрывать от тебя правды… — виновато начала Софи.
— Молчи! — властно остановил ее Ив, и она благодарно улыбнулась. — Меньше всего меня расстроило, что ты племянница Фернана. Меня ранило то, что ты не доверяла мне настолько, чтобы признаться в этом.