И в Москве, и в Берлине удивлялись, как такая погрязшая в гешефтах страна, где каждый занимается своими мелкими делишками, а не марширует с винтовками или лопатами на плечах, ревя патриотические песни, вообще может существовать. И сходились во мнении, что подобное историческое недоразумение могло случиться только благодаря заокеанской изоляции Америки. А вот образуйся Штаты где-нибудь между Германией и Россией, тогда бы и посмотрели, чего им удалось бы добиться.
Правда, и в Москве, и в Берлине, и в Токио понимали (да и видели), что потенциально промышленность Соединенных Штатов может наковать горы оружия, но с одним непременным условием — если на него найдется покупатель. Программа вооружений США, ставшая легкой добычей почти всех разведок мира, не воспринималась серьезно, во-первых, из-за слишком астрономических цифр, смахивающих на плохую рекламу провинциального банка и, во-вторых — кто этим оружием будет воевать? Неужели вот эти прилизанные молодые люди в котелках и галстуках бабочкой, играющие в теннис и купающиеся в бассейнах? Не верилось, что эти молодые люди способны просидеть в окопе хотя бы полчаса и не начать митинг по поводу нарушения их гражданских прав.
Всем хотелось посмотреть, как повела бы себя Америка, если бы она подверглась нападению, как Польша или Финляндия, или, по меньшей мере, стала бы объектом ежедневных беспощадных бомбардировок, как Англия? Ответы были разные, но надо сказать, что аналитики, отдадим им должное, всегда сходились во мнении, что на Америку в настоящее время и при нынешнем состоянии военной техники напасть не в состоянии никто. Хотя на отдаленные американские гарнизоны на Филиппинах, на Уэйке, на Алеутских и Гавайских островах в принципе напасть было можно, и даже нанести по этим объектам сокрушительный удар, который, конечно, неспособен покончить с Соединенными Штатами, но вполне способен поставить их на место и надолго отбить желание заниматься мировыми проблемами.
Повторим, что Ленин безуспешно, но рьяно пытался разжечь в США пролетарскую революцию, которая при американской свободе казалась вождю очень легко провоцируемой и «обреченной на победу». Гитлер, как мы уже отмечали, считал столь же легким делом начать в США арийскую революцию, опираясь на тридцать миллионов американских немцев и на антисемитизм. Ни у того, ни у другого ничего не вышло, но поразмыслить на эту тему у них, видимо, не было времени.
В подобных «волшебных очках», конечно, еще сложнее было рассмотреть Президента, тем более, что выбирался этот президент всего на четыре года, что с точки зрения пожизненных диктаторов было просто смешно. «Меньше одной пятилетки», — мрачно пошутил как-то товарищ Сталин.
Поэтому президентов США не слишком внимательно изучали, особенно Франклина Рузвельта, Поскольку он был прикованным к креслу калекой и все каждый день ждали, что он сам устранится от должности по состоянию здоровья. «Просто удивительно, — сказал как-то Гитлер, посмотрев очередной американский «вестерн», — как такая большая и динамичная страна терпит во главе себя калеку, который и в клозет-то сам сходить не может?»
При подобных оценках где уж тут увидеть в Рузвельте самого жестокого и хладнокровного политика, также одержимого идеей мирового господства, но способного на такие политические трюки и комбинации, которые и в голову не могли прийти Гитлеру и Сталину с их примитивным прямолинейным мышлением, не имеющим почти никакой свободы маневра в идиотских тисках политического догматизма.
В отличие от своих оппонентов Рузвельт был единственным в те годы политиком, который видел вещи во всей их реальности и обладал средствами для ведения именно той самой глобальной войны, правила которой диктовались трезвым расчетом. Он уже видел, что в результате все ярче разгорающегося буйного пламени мирового конфликта мировое господство, во имя которого Сталин и Гитлер готовы пожертвовать миллионы жизней своих подданных и будущим своих стран, будет преподнесено Соединенным Штатам как апельсин на серебряном подносе. Причем, уже поделенный на дольки, со снятой кожурой, лежащей рядом. Как ни снимай шкурку с апельсина, он так или иначе принимает форму, похожую на конфигурацию СССР в географических атласах. Дольки можно будет съесть сразу, а шкурку слегка подсушить, затем провернуть через мясорубку и добавить в общий пирог для запаха. Конечно, в ближайшие десять — пятнадцать лет придется здорово поработать, а потом все процессы начнут развиваться автоматически.