Долорес Муньос закричала, смутно осознавая отчаяние от неотвратимости своей депортации, но уже не в силах остановиться, да особо и не стремилась совладать с собой.
ГЛАВА 4
Уаймэн Форд вошел в расположенный на Семнадцатой улице со вкусом отделанный офис Стэнтона Локвуда III, научного советника президента Соединенных Штатов. Ему уже доводилось бывать здесь по долгу службы, и кабинет запомнился с прошлого раза — стена со всевозможными свидетельствами влиятельности государственной персоны и фотографиями супруги с детишками, достойная вашингтонского политического тяжеловеса старинная обстановка.
С посеребренными сединой волосами, прищурив голубые глаза, Локвуд обогнул рабочий стол, почти бесшумно ступая по султанабадскому ковру, и с привычной уверенностью политика твердо пожал Форду руку.
— Рад встрече, Уаймэн. — Он напоминал Форду Питера Грейвза — седовласого актера, сыгравшего роль командира подразделения в старом телесериале «Миссия невыполнима».
— Я тоже рад вас видеть, Стэн, — ответил Форд.
— Прошу, — жестом пригласил он к вальяжным кожаным креслам возле кофейного столика времен Людовика XIV. Усадив Форда, сел напротив, слегка поддернув габардиновые брюки с острыми стрелками.
— Сколько мы не виделись — год?
— Около этого.
— Кофе? «Пеллегрино»?
— Кофе. Благодарю.
Дав указание секретарю, Локвуд откинулся на спинку кресла. Старенький гладкий камешек-оберег эллиптической формы появился в его руке, и Форд заметил, как он машинально потирает его большим и указательным пальцами. Локвуд профессионально, «по-вашингтонски», улыбнулся Форду.
— Как работа — есть что-то интересное?
— Да так, понемногу.
— Хочется чего-нибудь новенького?
— Если так же, как в прошлый раз, то увольте.
— Поверьте, это вам будет интересно, — кивнул он на маленькую металлическую коробку на столике. — «Мед», «медок» — слышали такое?
Подавшись вперед, Форд заглянул в коробочку сквозь верхнее толстое стекло — внутри мерцали минералы темно-оранжевого цвета.
— Не думаю.
— Их начали продавать в Бангкоке пару недель назад. И просят прилично — по тысяче долларов за карат.
Появился служащий с сервировочным столиком, на котором громоздились серебряные кофейник, сахарница, молочник и фарфоровые чашечки. Маленькая вертлявая тележка побрякивала и поскрипывала на все лады, пока не припарковалась возле Форда.
— Сэр?
— Пожалуйста, черный, без сахара.
Откинувшись на спинку кресла, Форд попробовал горячий кофе.
— Я оставлю кофейник — вдруг джентльмен захочет еще.
«А джентльмен непременно захочет», — подумал Форд, залпом осушив крохотную чашечку и наливая себе другую.
Локвуд продолжал потирать свой оберег.
— У меня в Нью-Йорке — в обсерватории Ламонт-Доэрти[6] — над их происхождением трудится команда геофизиков. Камни необычны по составу, индекс преломления выше, чем у алмазов, удельный вес тринадцать и два, твердость — девять. Их насыщенный медовый цвет, можно сказать, уникален — красота… с некоторым подвохом. В виде америция двести сорок один.
— Который радиоактивен.
— Да, период полураспада четыреста тридцать три года. Сразу не убьет, но облучение гарантировано. Стоит поносить такие бусики на шее, и через пару недель можно облысеть. А если месячишко-другой походить с ними в карманах, то и родить «неведому зверушку».
— Чудеса.
— Камни твердые, но хрупкие и легко крошатся. Возьми несколько фунтов таких камешков, раскроши хорошенько, закатай в Си четыре,[7] затем — в пояс смертника, взорви, например, в Бэттери-парк, и при южном ветре радиоактивное облачко накроет Уолл-стрит, за каких-нибудь полчаса нагреет рынок на несколько триллионов долларов и на пару сотен лет оставит Нижний Манхэттен необитаемым.
— Блестящий сценарий при условии, что их можно раздобыть.
— «Безопасность» уже психует.
— А бангкокским торгашам известно, что дело пахнет жареным?
— Солидные продавцы не станут с этим связываться. Камни попадают на рынок через всякую шушеру.
— Есть какие-нибудь предположения об их происхождении?
— Работаем. Естественным образом америций-двести сорок один в природе не образуется — только как побочный продукт атомного реактора, вырабатывающего оружейный плутоний. Эти «медовые капли» могут свидетельствовать о том, что где-то ведутся незаконные ядерные разработки.
Покончив со второй чашкой, Форд налил себе третью.