- Ты же прекрасно знаешь самое главное правило: «Не влюбляться». – Безжалостно хладнокровно проговорил Максим. Его зеленые глаза сверкнули не добрым огоньком. Виктория кивнула головой. – Ты ослушалась меня. Ты влюбилась. Мне это не нужно. Совершенно. Вы все для меня игрушки в огромном магазине. – Зловеще говорил Морозов.
- Я знаю, - тихо пробурчала Вика.
- Знаешь. Это хорошо. А помнишь, что было под последним пунктом контракта?
- «В случае разрыва контракта по влюбленности женской стороны, контракт признается недействительным; Главная Сторона может причинить женской стороне столько боли, сколько Он пожелает, не взирая на состояние женской стороны; после чего контракт является расторгнутым», - процитировала Кузнецова.
- Моя любимая часть, - на губах появилась та самая дьявольская улыбка.
- Максим, пожалуйста, - на щеках девушки появились слезы. Эта была не так Кузнецова, которой она хотела казаться всегда.
- Не реви. Я ненавижу слезы. Ты это знаешь. И знаешь, какое наказание за это есть…
========== Главное правило: “Не влюбляться” - часть 2. ==========
Над величественной усадьбой Щербатова завывал дикий ветер. Несмотря на то, что было уже утро – здесь же по-прежнему царит тьма. Это ее владения. Ее территория.
Завывающий ветер сорвал еле державшийся, уже пожелтевший, листок и начал нести его мимо могучих деревьев, волшебных пристроек школы и, наконец, он достиг маленькой белой беседки. Несчастный листок грациозно приземлился на маленький столик, прямо перед лицом Елизаветы.
Белыми, мраморными пальцами она подняла этот несчастный пожелтевший листик. Ее пальчики аккуратно гладили каждый выступ листочка. Она положила его на левую ладонь, а правой рукой сделала несколько незамысловатых движений. Вокруг листика начали появляться черные и переливающиеся точки. Через несколько секунд на ее ладони, радостно чирикая, сидела маленькая желтая канарейка. Её черные глазки внимательно оглядывали спасительницу.
- Лети, - одними губами прошептала девушка. Птичка, будто поняв, сорвалась с ладошки и вспорхнула ввысь.
- Колдуешь? – раздался прокуренный, но такой знакомый голос. Вдохнув, она словно вкусила табак и мятную жвачку. Морозов.
- Как видишь, - ее губ коснулась тень улыбки.
Краем глаза блондинка заметила, как его спортивная фигура села рядом с ней. Туманный зеленый взгляд осматривал юную особу. На губах вновь играла дьявольская, но в то же время такая обворожительная улыбка.
- Ты, кажется, хотел со мной поговорить, - не теряя самообладания, тихо и отчетливо, проговорила Виноградова.
- Да, ты права. У меня есть к тебе предложение. Довольно хорошее предложение,- Морозов подвинулся еще ближе к Виноградовой. Их тела разделяла лишь тонкая ткань одежды.
Она невольно засмотрелась на его губы.
- И какое? – с усилием оторвав взгляд от губ Морозова, спросила она.
Максим щёлкнул пальцами. На этом маленьком столике появилась стопка бумаг и перо.
- Лиза, - его язык будто ласкал ее имя, - я предлагаю тебя, своего рода, контракт на наши тела. – Парень поймал вопросительный взгляд Лизы. – Ты, видимо, не поняла меня. Мы заключаем контракт взаимно-пользования нашими телами. Это означает: секс, боль, эксперименты, все чего душе угодно, но без любви. Здесь ей места нет. В основном ты будешь что-то на подобии моей рабыни. В плане секса, разумеется. Хочешь с кем-то отношений – пожалуйста. Но если ты подписываешь контракт, то обязана хранить тайну на счет наших «отношений» перед своим возлюбленным. Этот контракт разрывается в трех случаях. Первый: ты в меня влюбляешься. Прочти пункт 36; 5-ый абзац.
- «В случае разрыва контракта по влюбленности женской стороны, контракт признается недействительным; Главная Сторона может причинить женской стороне столько боли, сколько Он пожелает, не взирая на состояние женской стороны; после чего контракт является расторгнутым», - зачитала Виноградова. Она попросту повиновалась ему. Ей нравились условия очередной игры.
- Умница. Второй случай: ты надоедаешь мне; я надоедаю тебе. В этом случае, как и в первом, я могу причинить тебе столько боли-сколько захочу. И, наконец, третий случай: смерть кого-то из нас. – Затуманенные зеленые глаза посмотрели в ярко-голубые. По телу прошел электрический разряд.
- А какой смысл в этом? – спокойно спросила Виноградова.
Обычно все девушки сразу соглашались на эту «игру» и сразу же кидались в постель к Морозову. Такой вопрос он слышал в первые.
- Взаимо-удовлетворение, пожалуй. Ну, и конечно, приключение. Срок которому: 5 лет. Ну. Так ты согласна?
- А, что будет, если я все же влюблюсь в тебя? – хитро сузила глаза Виноградова. – Но при этом, ты об этом не узнаешь.
- Ну, влюбись в меня, если осмелишься, конечно.
- А если ты в меня влюбишься?
Этот вопрос завел его в тупик.
- Такого не может случиться. До тебя у меня было, порядком, двадцати девушек. На таких же условиях. Я не в одну не влюбился. Ни в одну не проникся симпатией. И ты не исключение.
- Ладно. Я принимаю условия игры, - она заглянула своим голубым взглядом в его зеленые омуты.
Правильно говорят, в тихом омуте – черти водятся. Она практически ознакомилась с его чертями. Но ей придется добраться до самого дьявола, сидящего в нем. А такого никому не удавалось.
- Помни, всего лишь два правила: «Назад дороги нет» и еще одно “Не влюбляться”. Последнее, пожалуй, самое главное, - загадочно улыбнулся Морозов.
Его ладонь легла на ногу девушки и взлетела до бедра, подняв короткую плиссированную юбку.
- Распишись вот здесь, - указал он на то место, где должна стоять подпись.
- Чем расписаться то? – недоуменно похлопала глазами блондинка.
- Расписывайся, - еще загадочнее улыбнулся Морозов.
Девушка взяла в руки перо. Стоило наконечнику до коснуться до бумаги, и начать выводить роспись, как руку начало жечь. Каждую клеточку запястья прожигала невыносимая боль. Она резко отдернула перо от бумаги.
Тем временем его рука, которая исследовала каждый миллиметр тела девушки, добралась до шеи и немного сжала ее.
- Пиши, - приказал он. Девушка зашипела от боли и все же расписалась.
Далее он взял это же перо и провел себе по руке. Показалась кровь. Он резко приставил свою руку к губам блондинки. Не успев ничего понять, Лиза вновь почувствовала жгучую боль на руке. Посмотрев на нее, она обнаружила руку рассеченной, как у Максима . Он поднес свои губы к ее ране и немного слизал. Рана мгновенно затянулась. Окровавленными, пропахшими табаком , губами он прикоснулся к губам Виноградовой. Затягивая ее в головокружительный поцелуй со вкусом табака, мятной жвачки и крови обоих. Поцелуй все более углублялся, а язык Максима уже исследовал рот блондинки. Слизав всю кровь, он оторвался от нее.
- Никогда не чувствовал более вкусной крови, правда, - ухмыльнулся он, и моргнув, исчез, оставив свою новую игрушку в полном заблуждении, как он думал.
Но вместо того, чтобы обдумывать случившееся, Виноградова лишь загадочно улыбнулась. Оно отчетливо знала, что не при каких условиях не влюбится в него, пока связана с другим человеком. Это ее обнадеживало. За это она цеплялась.