— Малфой!! — первая попытка привести его в чувства была безуспешна.
«Какого черта, он такой холодный?» — как только Гермиона коснулась его, то её обожгло ледяным холодом, казалось что кожа Драко покрылась корочкой льда, если бы он не дышал, то она бы решила, что он и вовсе мёртв.
— Да почему ничего не действует?!!
Гермиона использовала одно за одним согревающее заклятие, но не одно из них не работало. Она перепробывала всё, что можно было, пока не заметила под растегнутой на несколько пуговицей рубашке, на груди, где было сердце, огромную синюю расползающуюся кляксу.
Теперь она понимала почему Малфою не помогали никакие согревающее чары. Он был проклят.
— И ты думаешь, что я позволю тебе умереть, когда твоя болезнь является моей специальностью? Чертос два, Малфой!
Больше не мешкая не секунды, Гермиона скрепя зубами с помощью чар левитации, перенесла Драко в свою спальню. Будь они в другой ситуации она бы никогда бы не позволила кому-то вроде Малфоя попасть в её обитель, но сейчас это было необходимостью, ну не в больничное крыло же ей его отправлять? Гермиона считала это пустой тратой времени, которого у неё и так было мало. Никто в Хогвартсе так хорошо не разбирался в проклятиях как она, поэтому она была единственным человеком, который мог бы помочь.
— Уже предвкушаю с каким наслаждением я буду наблюдать за твоим выражением лица, когда очнувшись, ты узнаешь, кто тебе помог.
Но чтобы это увидеть Гермионе нужно сотворить чудо, а уж она умеет это делать.
Sex
Ego te spirant
***
Лёгкие будто бы что-то сдавливало мешая дышать, каждый вдох приносил неимоверную боль. Было ощущение, что кто-то повтыкал миллионы иголок в кожу и намерено их затрагивал, чтобы боль была ещё сильнее.
Но в какой-то момент боль стала отступать, что-то горячее коснулось груди, разнося по телу тепло, заставляя сердце вновь биться.
— .... невероятно, это просто, Мерлин, как невероятно. Встретить кого-то с проклятием «Ледяного сердца» равно шансу на миллион, а я настолько удачлива, что повстречала двоих...
Сквозь шум в голове и пульсацию в висках, Драко смог расслышать чье-то бормотание. Зрение всё ещё не возвращалось. Всё что он мог видеть это лишь размытые очертания комнаты и чей-то силуэт, склонившийся над ним, а ещё запахи... Миллионы разных запахов.
Полевые травы, ладан, пергамент, незабудки и корица.
— Грейнджер...
Не успел он толком и подумать, как слово уже слетело с его губ.
Зрение наконец-то сфокусировалось и он смог лицезреть своего спасителя — чёртову Гермиону Грейнджер.
Она была так же одета, как и на вечеринке, где он видел её в последний раз. Единственное что изменилось это её вгляд. Глаза горели каким-то безумным огнём, а на щеках проступал лихорадочный румянец.
Драко мог бы предположить, что она пьяна, но почему-то в его голове никак не укладывалась мысль, что прилежная отличница с Грифиндора может баловаться такой гадостью.
— Где я?
Медленно осматривая комнату Драко отмечал про себя, что здесь явно живёт какой-то безумный ученый. Повсюду валялись книги, фолианты, на стенах висели исписаные листки с какими-то ритуалами и чертежи артефактов. На столе в углу, ближе к окну, стоял котёл для варки зелий и рядом же с ним полка забитая разными пузырьками. И всеобщую картину завершал рыжий кот свернувшийся клубочком, спящий на подоконнике.
— Только не говори, что это...
«Этого не может быть, просто не может. Я не верю.» — продолжал повторять про себя Драко, молясь, чтобы то о чем он подумал было не правдой.
— Да, это моя комната, Малфой.
Вот она правда, которую он не хотел слышать. Всё было намного хуже. Его не только спасла Грейнджер, но и притащила к себе в комнату, уложив на свою грязнокровскую кровать, прикасаясь своими грязнокровскими руками, делая его таким же грязным, как и она.
Но в место того, чтобы испытать отвращение, брезгливо откинуть её руки, которые продолжали иследовать его голую грудь, где всё ещё расплывалась синяя клякса проклятия, пожирающая его жизнь, он затаив дыхание наблюдал.
Драко не понимал, что она делала, но её прикосновения и тихий неразборчивый шёпот заставил боль уйти. Её не было. Впервые за последние несколько лет Драко чувствовал себя живым, необремененым проклятием.
— Что ты сделала?
Драко хотел знать, нет, ему нужно было знать, что сделала Гермиона. Он боялся, что боль могла вновь вернуться, поэтому Грейнджер должна ему рассказать, как смогла избавить его от мучений.