– Может и успело, – с мрачной усмешкой заявляет Костров, как-то остро и тяжело посмотрев на Светлану Георгиевну. У меня у самой даже мурашки бегут.
– Я справлюсь. Не нужно меня жалеть, – зачем-то влезаю с глупым комментарием я, прикусывая внутреннюю часть щеки. Дурная привычка, знаю, но иначе я просто сгорю от стыда.
Марк неопределенно пожимает плечами, но внутрь меня отпускает одну. И на том спасибо.
Правда от моей напускной храбрости не остаётся и следа, когда я оказываюсь пред взором всея школы. Лицо грузного мужчины за сорок, с классической залысиной и неприлично идеальными зубами, кривится при моем появлении. Степан Дмитриевич с первого дня меня невзлюбил, как и большая часть преподавательского состава. Вот прям с того дня, когда Костров меня так нагло подставил.
– И что с вами делать, Романова? – вопрошает он заунывно-скучающим голосом. – Второе нарушение в этом году. Уже.
– Я не…
– Не собираюсь выслушивать ваши отговорки. Я терпел ваше присутствие весь прошлый год. Выслушивал жалобы учителей на то, что вы нарушаете дисциплину класса. Вахтёрш и охранников, уставших вписывать вашу фамилию в список опоздавших. А оценки? Смотреть без слез страшно. И теперь это. Складывается впечатление, что вы не совсем понимаете в какое учебное заведение попали. Вернее, совсем не понимаете. Осознаете, к чему клоню, Романова?
– Вы… хотите меня отчислить? – мой голос дрожит, я вся становлюсь похожа на тростинку на ветру. Того гляди и снесёт.
Однако перспектива, озвученная мной, лишь сильнее погружает в пучину страха, неуверенности и безнадеги.
Что я скажу маме? Костику?
– В сложившейся ситуации ни мои, ни ваши желания не играют роли. Для нашей школы, я напомню, лучшей в городе, в первую очередь важен имидж. И вы, своими выходками, слишком уж часто оставляете на нем черные пятна. У нас не принято держать деток, состоящих на учёте.
– Вы собираетесь поставить меня на учет? – уверена, мои глаза становятся по пять копеек. Как вообще к этому все пришло?
Разве не учёт ставят не тех, кто совершает действительно серьезные нарушения?
– А вы оставили мне выбор? – невесело хмыкает директор и качает головой. – Ладно, так уж и быть, я дам вам последний шанс. Но имейте ввиду, я не ошибся в формулировке. Последний шанс на то и последний. Если упустите его, вам даже перевод в государственную школу не светит с такой-то характеристикой. Пойдете учиться в ПТУ.
– Спасибо, Степан Дмитриевич.
– Спасибо говорите Константину. Не хотелось бы омрачить наши с ним ежемесячные поездки на рыбалку из-за столь неряшливого недоразумения. Заводите следующего!
Дорогу наружу не помню, все как в тумане. Мимо проскальзывает, кажется Артур, но он слишком бодр для человека, который вот-вот получит выговор. Да и станет ли его директор называть недоразумением, как меня? Едва ли.
– …кая… Катя!
– А? Что? – оглядываюсь торопливо. Посторонние звуки доносятся до меня словно сквозь вату. Но вот приближение Марка не заметить довольно сложно. Особенно, когда он останавливается буквально в полуметре.
– Что тебе сказал директор?
– Ничего из того, чем бы я хотела поделиться с другими, – говорю бесцветно и делаю шаг назад. – Держись от меня подальше, Костров. Пожалуйста.
– Ничего не выйдет, – самодовольно отзывает он, с усмешкой наблюдая за моими потугами дистанцироваться.
– Это ещё почему?
– Наш уговор. Помнишь?
Я не отвечаю. Марк прекрасно знает, что я не забыла о нем. Но он даже не подозревает, насколько бесполезен будет этот треклятый уговор, если меня выгонят из школы.
И если выбор встает между спокойной учебой до конца одиннадцатого класса и возможностью наладить отношения с одноклассником, который так долго отравлял мое существование, то все вполне очевидно. Жаль только, что первое без второго в принципе невозможно.
14. Катя
На следующий день я встаю ни свет, ни заря, чтобы собраться и уйти из дома раньше того, как проснется мама и Костя. Весь вечер мне было стыдно смотреть их в глаза, особенно последнему, поскольку директор четко упомянул его, когда говорил про последний шанс.
Я не знала, что они знакомы со Степаном Дмитриевичем. Но теперь чувствую себя словно предательница. Ведь Костя может лишиться хороших связей. Из-за меня, из-за моего глупого и безрассудного поведения…
К счастью, загрязнения формы после падения оказались не такими уж серьезными, с ними я расплавлюсь с помощью влажной губки и воды. Разве что по капроновым колготкам пошла стрелка, так что их приходится заменить на другие.