Я выхожу из театра в числе последних, желая скрыться от чужих глаз. В душе сумятица. То, что произошло на сцене, остаётся на сцене, однако… Поступок Марка отчего-то вызывал во мне странное чувство, очень похожее на предпростудные симптомы. Ладошки потные, в горле — колючая пустыня, а тело бьёт ознобом.
И все из-за него!
Интуиция подсказывает: завтра мне точно влетит по полной от нашей классной за кривляния Марка на сцене. И от этого знания я чувствую лишь большее раздражение в адрес взбалмошного одноклассника.
Стараясь не шаркать обувью в порыве кипящих эмоций, медленным шагом приближаюсь к парковочной зоне. Нужно написать маме, что мы закончили раньше, и попросить, чтобы забрала меня.
Она, конечно, будет не рада таким новостям, но… А чем мне ещё заняться?
Набираю заветные буквы в телефоне и с досадой смотрю в сторону столпотворения ребят.
К этому времени многие уже расходятся, но не мои одноклассники. Они собираются огромной компанией у микроавтобуса, который, видимо, арендовал Костров. А кто ещё? Он заядлый любитель помпезных развлечений.
По крайней мере, мне так кажется. Я точно не знаю, потому что меня никогда не приглашали на подобные вечеринки. Да и какой в этом смысл? Я так и не подружилась ни с кем из класса. Все они — яркие, звонкие, смелые и уверенные в себе ребята. Не то, что я — вечная девочка для битья.
И нет, мне грустно. Все мои друзья остались в другом городе, там, где мы и жили вместе с отцом. Теперь только связь по интернету, и та со временем затухает. Даже летняя поездка на лето к бабушке не дала эффекта.
– Котенок? – от созерцания нелицеприятной картины меня отвлекает знакомый голос. Я тут же прячу телефон в боковой карман рюкзака и смотрю в сторону подъехавшей машины. – Едва узнал тебя. Ты изменилась за лето. Похорошела, округлилась.
– Привет, Кость, – на губах сама собой появляется улыбка, пусть и слегка натянутая. Язык не поворачивается называть этого парня отчимом. Да и не в браке они с мамой были, так что особо переживать на этот счёт не приходилось.
Шатен улыбается в ответ, куда искреннее меня, и я с уже большим наслаждением наблюдаю за появлением ямочек на его щеках. Костя — симпатичный парень. По крайней мере, точно был таким лет пять назад, судя по фотографиям в соц.сетях.
Но видимо запустил себя, как только бизнес перешел в его руки, а может захотел выглядеть старше, чем есть. Иначе я не могу понять, зачем он стал носить простенькую спортивную форму, почему-то обязательно бесформенную, вместо костюмов и отрастил бороду.
Единственное, что выдает в парне молодой и незатейливый характер — взгляд. Сияющий, чистый, как слеза младенца. И, как мне кажется, становящийся более живым при взгляде на меня. Будто Костя всегда хочет что-то сказать, но останавливается в самый последний момент.
– Ты почему так рано? Снова неприятности?
– Концерт закончился, все разъехались. А ты…
– Твоя мама на ноготочках, попросила тебя забрать, я как раз был неподалеку, – поясняет свой скорый приезд Костя, приближаясь ко мне. Он смотрит на меня пристально, изучающе, и от этого сердце заходится в лихорадочном стуке.
Мы действительно не виделись с ним с момента, как я уехала к бабушке на лето. Неужели, мой внешний вид настолько изменился, что стоит такого внимания?
– Сама не думаешь сделать маникюр? – Костя останавливается меньше чем в метре от меня и берет мою руку в свою. Смелый жест тут же отзывается дрожью в ослабевшей конечности, дыхание сбивается.
"Нет, так он все поймет!" – проносится трусливая мысль в голове, и я тут же забираю руку обратно, пряча за спину.
– Мне и так неплохо.
Слова звучат глухо, будто кто-то закрывает мне рот ладонью. А внутри все щемит от тоски, на которую у меня нет никаких прав.
Я не могу сказать ему, что соскучилась. Не могу заявить, что думала о нем все то время, что сидела безвылазно в бабушкином доме. Не стану говорить о том, как сильно меня задевают его советы для привлечения мальчишек.
Потому что мне не нужны другие. А тот, кто нужен…
"Любит твою маму", – шепчет вредительский внутренний голос.
– А волосы зачем в косу заплела? Тебе идет с распущенными. Особенно…
– Костя, ещё слово, и мама узнает, что ты до меня домогался!
– Какой злой котенок, – он улыбается, треплет волосы, как маленькой девочке.
А я злюсь. На саму себя злюсь. Ведь даже наше излюбленное "стоп-слово", не помогает мне прийти в себя. Разумеется, Костя никогда не посмотрит на меня в романтическом плане. И на самом деле — это правильно.