- Значит, праздник закончен. Ладно, - смягчаю голос, чтобы Ира не разревелась, еще не хватало, - скажи охране, пусть взашей гонят вторую випку, и сажай туда Нану с компанией. Счет завтра отдашь мне, разберусь.
Она молча кивает. Собирается уходить, но все же добавляет.
- Вам нужно что-то делать с Кириллом Глебовичем, он переходит границы. Пугает девочек.
- Да знаю я, - отвечаю устало, а потом доходит. – Он кого-то из официанток тронул?
- Нет-нет, пока не обидел никого, но…
- Я тебя понял.
Возвращаюсь злой как никогда. Оттого играю только лучше.
- Ну что, красавицы, - обнимаю Нану и ее подругу, - готовы повеселиться? Яся, сделай девчонкам фирменные коктейли.
Улыбка Ярославы больше походит на оскал. Джокер, мать его. Но терпит, молчит, знает же, что виновата, коза. Берет шейкер, смешивает в нем ликеры и начинает трясти, пританцовывая публике на потеху.
Подталкиваю диаспору в нужном направлении.
- Произошло недоразумение. Впредь такого не повторится. Можете отдыхать, сколько душа пожелает. За счет заведения, конечно, - говорю прежде всего Нане, подмигиваю.
Вижу довольную ухмылку на ее лице, как только все рассаживаются, и выдыхаю. Потому что именно сейчас, когда клуб в жопе из-за выкрутасов Кира, я не могу рисковать и ссориться с ней.
Уже собираюсь слинять, но главная в курятнике все же перехватывает меня, впивается в плечо. Терплю, лишь бы не лезла раздутыми губами.
- Марат! – оборачиваюсь и вижу Ясю, которая зовет из-за бара.
Мотаю головой, показываю, что «не сейчас». Нана демонстративно гладит мой затылок. Стреляет бровью вверх, просит, чтобы нагнулся.
- Я не против сегодня поехать к тебе.
С барского плеча подача, блин.
- Не думаю, что выйдет. Работы много.
Оставляю их. Спиной чувствую острый взгляд, которым меня провожает Нана, но спешу к Але. Даю Ире распоряжение накачать дам до отключки и направляюсь в сторону кабинета. Скулы сводит от предвкушения. Я молчу, что происходит в штанах.
- Олейник! Ты глухой? Или только меня игноришь? – орет Яся, наплевав на клиентов вокруг.
Не успеваю спросить, не охренела ли часом.
- Она уехала, - выдает блондинка, и я замираю.
Мысли хаотично бьются друг о друга.
Кто, что, куда и наконец какого хера, а?
- Почему ты не сказала?
- Я пыталась, но ты вылизывал этих мокрых куриц.
- Когда уехала?
- Минут пять назад.
Пздц.
Без куртки лечу на выход. Так быстро, как будто от этого зависит моя жизнь.
Глава 14
Аля
Часы тикают очень громко, стук давит на виски. Волшебное действие текилы сходит на нет. Думаю о том, что произошло, и о том, что еще могло случиться. Меня начинает трясти.
Сначала дрожат пальцы, ладони становятся влажными. Потом бросает в холодный пот. Я обнимаю себя, мне страшно. Паника подбирается медленно, но накрывает с головой. Большой такой и мощной волной, что сбивает с ног и утягивает на дно. Сползаю по стенке на пол и хочу заплакать, но не получается.
Сколько проходит – десять, двадцать минут? Теряю счет времени. В мыслях на повторе картинки из прошлого, где я сижу одна на большой кровати в большой комнате двухэтажного дома и жду. Жду Марата с наивной верой.
Хватит. Рву замкнутую цепочку флешбеков, прихожу в себя, подскакиваю на месте. Не хочу повтора, в этот раз просто не вывезу. Надо быстрее уходить.
За мгновение принимаю решение и выбегаю из кабинета. Поворачиваю направо и забираю из гардероба куртку. Да, все верно я решила. Надо бежать, пока я не поддалась на уговоры сердца, что нашептывает остаться, и бабочек, которые ждут ласки хозяина. Да-да, только его и признают. Черт, надо убить этих насекомых, засушить и в рамку на самое видное место поставить. Чтобы никогда больше не забывать, какой жалкой могу быть, если слушаю их.
Оказываюсь в зале и сразу прячусь за колонной. Хочется очень громко и нецензурно выразиться. Потому что вижу перед собой самый жуткий кошмар. Я будто наяву возвращаюсь в тот ужасный день двухлетней давности, чтобы иллюзий не осталось совсем.
Мало тебе было догадываться, Алена? Так гляди! Во всех красках прожекторов!
Олейник стоит с той самой Наной, что выпустилась из нашего универа. С той самой, которая украла его в нашу ночь. Ее рука лежит у Марата на плече, она заглядывает ему в глаза, ластится, а он как бы и не против. И нет, ничего криминального не происходит, только внутри все обрывается разом – тухнет, дохнет, исчезает. Тошнота подходит к горлу.
Вижу прямое напоминание, что я чертовски забылась. Вовремя получаю этот смачный пинок. С мазохистским наслаждением наблюдаю, как девчонка с четвертым размером груди тянется к Олейнику и что-то шепчет на ухо. Да к черту все!