С этого всё и началось. Для Брока так точно, а когда всё началось для Зимнего, он не знал. Не спрашивал. Но теперь понял, что обязательно должен спросить у Баки, ведь он-то всё помнит. Броку почему-то очень хотелось знать, испытывал ли Зимний к нему хоть что-нибудь, или просто хорошо прикидывался, поняв, кто главный.
Порывшись в коробке ещё, Брок обнаружил там листок бумаги, на котором был нарисован план, и подписи невероятно красивым каллиграфическим почерком Зимнего. И где только так писать научился, непонятно. Брок хорошо помнил этот план, потому что поступила новая информация, когда они уже были в пути, и пришлось всё переиначивать на коленке, и тогда Брок полностью осознал, насколько Зимний гениален.
— Новые данные, — объявил Зимний, когда они были на полпути к своему заданию.
— Что там? — не оборачиваясь с пассажирского переднего сиденья спросил Брок, он смотрел в свой планшет, но ничего нового не находил.
Пришло только Зимнему? Не может быть, но, похоже, было.
— Нам нужно будет зайти с другой стороны, — проигнорировал вопрос Брока Зимний. А Брок почему-то подумал, что именно сейчас он был очень живой, не машина смерти, а живой, очень увлечённый и даже радостный человек. — Сейчас.
Для Зимнего тут же нашлись лист бумаги и ручка, и кто только носит их с собой в век цифровых технологий? Но Зимний действительно был гением стратегии и тактики, он накидал этот план и предложил его Броку. Тот согласился, даже не пытаясь ничего понять, и они сделали так, как было нарисовано. И сделали прекрасно. Именно тогда Зимний сам подошёл к Броку, когда тот стоял один. Зимний умел выбирать моменты, чтобы бесшумно оказаться рядом, кого другого напугав бы до усрачки, но не Брока. Тот ждал чего-то такого. Ждал, но не ожидал.
Зимний подошёл со спины, обнял Брока, как тот когда-то, казалось, жизнь назад, обнял его самого в душе.
— Живи, командир, — сказал он, а больше поговорить не удалось, Зимнего клали в спячку.
Это потом, через несколько недель, Брок узнал, что их ждала засада, умелая и смертоносная, но Зимний как-то узнал о ней и всё переиграл.
Брок рассматривал лист с надписями и планами, изрядно потёртый, кое-где на сгибе были дырочки. Он подержал лист в руках и положил обратно в коробку, принимаясь за фотографии. Их было немного, некоторые сняты вообще на полароид, и на всех них были люди в форме. Вот учебка и три его товарища. Баки называл их прозвища, но Брок помнил имена. Теперь помнил. Он чувствовал, как полнится воспоминаниями его отдыхавший в коме три месяца мозг. Чувствовал, что и Зимний приходит в его воспоминания так полно, как это только возможно.
Зимний… Его головная боль, его радость и мечта. Любимое оружие, обнаружив у которого душу, Брок был пленён ею. Брок помнил, что хотел вытащить Зимнего после Озарения, но ничего не вышло. Для него не вышло. Но Баки Барнс как-то освободился сам. Осталось поговорить с ним. Прямо спросить про Зимнего, про чувства, чтобы если уж рвать по живому, то разом, а не по кусочкам.
========== Часть 3 ==========
Наутро, после бессонной ночи, Брок стал ждать, кто к нему придёт и какой счёт выставит, потому что в альтруизм он не верил. Но счёт ему не выставили и сказали, что он полностью здоров и может возвращаться домой, когда ему угодно, палата оплачена ещё на два дня.
Брок задумался. Дома его никто не ждал, кроме завявшего на корню фикуса. Даже жратвы не было, он собирался скрыться с Зимним, а вот как вышло.
— Мистер Рамлоу, — окликнула медсестра, — мистер Барнс просил передать, что ждёт вас на пиццу сегодня. У вас семь часов на всё про всё.
— Так и сказал? — прищурился Брок.
— Да, я всё записала, — протянула ему квадратик записки, в которой было некрасивым почерком написано ровно то, что ему только что сказали на словах.
— Спасибо, Венди, — поблагодарил Брок.
Брок ушёл к себе в палату, точно зная, где и когда ждёт его Баки. Но не раньше, чем через семь часов. А пока у него было время, чтобы… Да уже ничего. Брок завидел, как из лифта в отделение входит Роллинз с Грешником и Эммс.
— Здорово, Брок, — хлопнул его по плечу Грешник. — Как ты?
— Да нормально, — улыбнулся Брок, беря из рук Эммс сумку с одеждой.
— Я тебе собрала кое-что, Командир, чтобы тебе не с голой жопой выписываться.
— Спасибо, дорогая, — искренне поблагодарил Брок, а потом они вчетвером сидели в его палате, и Роллинз наперебой с Грешником, который поминал и чёрта, и Бога и всех их отпрысков исключительно по матери, рассказывали, что произошло в эти три месяца, когда Брок был в отключке.
Оказалось, что всех их повязали, всю компанию, и уже думали, что сидеть им в тюрьме, но на суд пришёл Зимний, сказал, что его зовут Джеймс Бьюкенен Барнс и такого интересного нарассказывал, давая показания, что их всех оправдали скопом, потому что Пирс умер и другой стороны, которая бы опровергла речи Барнса, просто не было, а если и были, то отчего-то сидели очень-очень тихо.
Потом этот Барнс нашёл Брока, притащил его в нормальную больницу и сидел у постели, никуда не уходя. А ещё Брок узнал, что Баки Барнс, который ждёт его сегодня на пиццу, лепший кореш Капитана Америки, которому Брок и сотоварищи пытались надавать по морде в злополучном лифте.
В общем, Баки Барнс везде поспел, осталось выяснить, что это за альтруизм такой на него напал. А точнее, чего Баки от него хочет, потому что в бескорыстную помощь Брок давно уже не верил.
Эммс рассказала, что хоть их и оправдали, но на работу пока особо никуда не берут. Да они и не стремились особо, ждали Брока, своего командира, хотелось знать, что он скажет.
— Знаете, ребятки, — Брок вздохнул, плана-то у него и не было. — У меня сегодня вечером встреча, а завтра я вам скажу, какой у нас курс. Поняли?
— Чётко и ясно! — рявкнули три глотки, перепугав медсестру.
— А теперь шуруйте домой. Общий сбор завтра в полдень у меня.
Попрощавшись, троица испарилась, как и не было, а Брок решил, что пора завязывать с больничками и проведать несколько своих контактов. В одежде, принесённой Эммс, было и немного денег. Как раз хватит на такси и одноразовый телефон.
Одевшись, Брок выписался, забрав все документы, и поехал по своим делам. До встречи с Баки оставалось всё меньше времени.
— Конфетка, я дома! — крикнул Брок, захлопывая дверь, придя минута в минуту.
— Здравствуй, Брок, — появился из спальни Баки. Растрёпанный, в чёрном свитшоте и джинсах, но босой. Брок отметил, что Зимний тоже любил снимать обувь, как только это было возможно. — Пицца будет через минут пять, я думаю. Они всегда опаздывают, когда везут тебе.
— Я с этим ничего не могу поделать, Конфетка, — Брок стоял на пороге собственной квартиры и боялся зайти, потому что не знал, что будет дальше. — Запомнил, где лежит запасной ключ?
— Нет, — улыбнулся Баки, — просто нагло взломал твой замок.
— Бесстыдник и нахал, — Брок наконец-то отлип и сделал несколько шагов к Баки, который стремительно подошёл к Броку сам и поймал в объятия.
— Баки?
— Брок?
Они стояли и смотрели друг другу в глаза, руки Брока на плечах у Баки, а руки Баки на талии Брока. Замершие, смотрели друг другу в глаза, ожидая, что сделает другой. Но единение было жестоко прервано звонком в дверь.
— Bliad’ — выругался Баки, открыл дверь, молча расплатился за пиццу и пронёс четыре коробки в гостиную, где водрузил их на журнальный столик.
Момент был нарушен, Брок выдохнул и прошёл в комнату, усаживаясь на диван.
— Расскажешь мне что-нибудь, Конфетка? Или пора звать тебя Баки? — спросил Брок.
— Конфетка меня устроит, — криво усмехнулся Баки. — Но можно я буду звать тебя Брок?
— Конечно, это же моё имя, — пожал плечами Брок. — Давай поедим?
— Да, конечно, — Баки взял себе верхнюю коробку, достав Броку самую нижнюю. — Твоя любимая. Остальное мне.