Когда мы дошли до кондиции, что хочется сплетничать и перемывать косточки, мы снова переместились за стол, но разговор прервался неожиданным появлением Олиного брата, который должен был приехать не раньше завтрашнего вечера.
— Что за… Я же когда уезжал, вас было две. Вы почкованием размножаетесь что ли? — в шоке произнес Антон, разглядывая веселых нас.
— О, а это мой То-тошенька приехал!
— Не-не, продолжайте. Я вам показался. — он рванул к двери, но его у самого выхода перехватила пара женских рук. Оля слишком ловко для своего состояния оказалась рядом с братом. Может тоже спортом заняться? А то меня, даже сидя, штормит. — Хорошо, что ты уже приехал! Будешь нашим… нашим этим… жьюриером.
— Кем?
— Наряд будешь лучший выбирать, чего-й не понятного? Девчонки, — Оля хлопнула два раза в ладоши. — Организуем модный показ. У нас будет трезвая… — на последнем слове подруга рассмеялась — оценка! Ташу держите, если вырываться будет. Тош, садись в центр. Вот покушай фруктиков, бутербродиков, салатиков… — Оля буквально из воздуха достала тарелку и стала накладывать всего по чуть-чуть, что попадалось на глаза, я так понимаю, чтобы не сбежал. Плюс не прекращала щебетать: «Тошенька, ты не устал с дороги?», «Может тебе побольше салатика?», «Что на работе нового?», «Когда снова вызовут?».
Дальше я уже не слышала, меня потащили наверх. Я не сопротивлялась, потому что еще не до конца поняла расслабленным и затуманенным мозгом, что наряжать собрались меня. Пока я скромно стояла, облокотившись об косяк Олиной комнаты, девушки лихорадочно вытаскивали все из пакетов. Мне кажется, они даже протрезвели от перспективы, кого-нибудь нарядить и накрасить. Потому что весь периметр стал заполняться баночками, туфельками, чемоданчиками и прочими женскими штучками. Наблюдать за происходящим было очень даже любопытно.
На кровать аккуратно было выложено 3 платья разной степени откровенности и, соответственно, последовательности.
— Ташечька, ты ведь хочешь померять свои новенькие платьишки? Смотри какие они красивые… — Оксана погладила ближайшее темно-синее атласное платье. — Подойди сюда, будем делать из тебя королеву.
Естественно, я захихикала от таких речей, но к кровати подошла и стала разглядывать три красивых и кардинально отличающихся друг от друга наряда.
— Окружайте! Анжела, на тебе прическа! Марина отвечаешь за макияж! Я слежу за платьем и туфлями. За работу, девочки. Сегодня нам Антоша за все наши отказы ответит! — я не сильно понимала, кто кому и за что должен ответить, но решила не сопротивляться и не встревать, уж больно настрой у девушек был боевой.
И вокруг все завертелось. Я только успела снять свое платье, как на мне уже было легкое и воздушное нечто приятного цианового цвета на широких бретелях. Платье-маллет, если быть точнее: спереди оно было чуть длиннее, чем мини; а сзади почти касалось пят. Сверху был круглый вырез-совок. На талии разместился тонкий бежевый ремешок с аккуратным бантиком вместо пряжки. К платью велели надеть нежно-кремовые босоножки на танкетке.
Пока я послушно выполняла команды: закрой глаза, повернись, голову ровнее, ноги в туфли, губы чуть приоткрой — на мне успели соорудить незамысловатую прическу. Просто заколкой-зажимом скрепили сзади головы две боковые прядки. На лице не знаю, чего мне намалевали, потому что в зеркало посмотреться не дали. Развернули в сторону выхода и, подхватив меня с двух сторон под руки, повели к выходу и к лестнице. Благо та была узкой, и давала возможность спускаться в одиночестве.
Думаете, на трезвую голову я бы согласилась делать, что-то подобное? Вполне может быть, потому что, если бы Оля меня уговаривала, явно бы убедила… Но я бы вся тряслась и краснела, а так и не страшно совсем. Просто спуститься в платье и потом еще в двух других. Подумаешь, будет лишний наблюдатель, потом вообще в люди надо будет в них выходить, так что… Главное, не споткнуться и нос не разбить, а то не уверена в своей устойчивости.
Лестница была устроена так, что с дивана в гостиной отлично просматривалась ее половина. Так что в поле зрения Оли и ее брата должны были сначала попасть мои ноги, а потом постепенно и вся я. Но поскольку они разговаривали, то первой мое появление заметила подруга. Она же и ткнула брата локтем в бок, а сама соскочила с дивана и встала позади Антона. Показывая мне жестами, мол, пройдись, покрутись, ручку на бок поставь, улыбнись и иди переодевайся.
Поскольку алкоголь еще играл в моем теле, все казалось таким забавным, что я не переставала улыбаться. Даже Олин брат не казался таким уж холодным и колючим, скорее уж помятым и уставшим. Его пожалеть, а не заставлять показы смотреть. Но тот смотрел, хоть и нахохлившись, и сложив руки на груди, но смотрел.