— Что я пропустила? От вас пиявка как ошпаренная умчалась, утюг что-ли дома не выключила?! Других объяснений не вижу. Или ты наврал, что уделишь ей внимание, если она стометровку на шпильках за 20 секунд пробежит? — последнее предназначалось, конечно же, брату Оли.
— Испуагалась… знакомства — это слово он выделил интонацией, при этом по-особенному усмехнулся, то ли посмеиваясь надо мной, то ли над Анжелой. — с моей якобы девушкой.
— Нашу Ташу испугалась? Правда, что ли? — Оля недоверчиво оглядела меня с ног до головы, как бы говоря: «Ну, чем тут можно напугать?! Та, бестолковая, вроде не пыталась шоколад отбирать… Или?!». Вот это «или» во взгляде, дополненного приподнятой бровью, мне и не понравилось. — Что ты ей сказала? Я должна знать! Она как-то и моего бойфренда пыталась сманить прямо у меня на глазах, так мы от нее весь вечер отделаться не могли. Даже пришлось грозить кулаками и тяжелыми травмами. А у тебя за пару минут вышло…
— Я просто пошутила, а она меня неправильно поняла. — подруга скорчила гримасу «я тебе не верю», так что пришлось добавить. — Потом расскажу.
— Ловлю на слове. Думаю, можем катить домой. Снимков пока достаточно получилось. осталось вас к ужину подготовить, потом загнать к телевизору — и программа «Максимум» будет на сегодня выполнена.
Глава 16. Ах, любовь, любовь... теперь бы понять к чему это все!
Мы вернулись около двух часов дня и первым делом плотно перекусили, в том числе и теми бутербродами, что брали с собой. Столик в ресторане заказали на 6 вечера, так что да часа «хэ» все разбрелись по своим делам. Оля рванула скидывать и просматривать отснятые кадры. Антон переоделся и ушел в гараж. А я осталась наедине со своими думами и грязной посудой.
Что удивительно — пока я здесь в гостях такое чувство, что меня оградили от той волны отчаяния, которая обычно накрывает после расставания. Ведь по логике, мне должно быть сейчас очень плохо. Мы столько лет были вместе, считай, всю сознательную жизнь… Не знаю в расстоянии ли дело, но ощущение такое, будто все, что произошло со мной несколько дней назад — нечто далекое и нереальное, даже какое-то эфемерное: это не мне изменял жених, не я интересовала своего… любимого человека как пухлый кошелек (даже если и родительский), и вовсе не моя жизнь разделилась надвое. Да, я по-прежнему не знаю, что буду делать, когда вернусь домой. Хотя, если быть откровенной, я даже еще об этом не думала, не считая составления списка моей мсти одному человеку, которого в ближайшее время вычеркну из своей жизни.
За мытьем небольшого количества посуды мои мысли потекли в другую сторону: если моя проблема со спором и Игорем почти разрешилась, то вот появилась новая — Олина влюбленность. Естественно, она сама ни за что бы такого не сказала вслух, все же подруга считает, что ей такого «счастья» в виде неверного бойфренда, а тем более изменяющего мужа — точно не надо. Мол, лучше вовсе не привязываться и не доводить до любви, чем потом болезненно расставаться и реветь, глядя на дождь, мимо проезжающие поезда или влюбленные парочки — слова подруги. Но выводы напрашивались сами собой: Оле давно и сильно кто-то нравился.
***из девчачьего диалога***
— Оля-ля, у тебя из-за меня одни проблемы… То с братом ссоришься, то вот свидание пришлось прервать. Теперь весь день с нами нянчиться придется… — я перебирала одежду, неаккуратной кучей вываленную на кровать.
— Да… пф, ерунда! Думаешь, мы с Тошей первый раз собачились? Видела бы ты, что творилось, когда мы только познакомились. Мы и породнились то только на взаимной ненависти к нашему общему родственнику. А со свиданием… будут и другие. Не велика потеря! — подруга продолжала доставать из недр шкафа новые наряды, хотя его полки давно уже должны были опустеть, и отправляла их броском прямиком к цветной горе.
— А с кем хоть свидание было? Как зовут, сколько лет, где познакомились? Ты, помнится, только про то, какой он интересный-клевый-шикарный-неповторимый говорила, да и про «мордаху-милаху», а подробностей никаких.. — Оля так резко развернулась и прикрикнула, что у меня вывалилась из рук шифоновая юбка цвета морской волны.