— Ты тоже ожидал большего от пентхауса Овинцова? По-моему, обычное злачное место.
— Кто здесь? — строго спросила я. Подумала, что строго. На деле, это, наверняка, прозвучало дрогнувшим шёпотом.
— Имеющий глаза, да увидит, — развязно и пьяно ответил другой голос, — У Овинцова — есть всё!
В этом месте я не на шутку струхнула. Выпроваживать кого бы то ни было из бабушкиной квартиры, не имея никакого документального права здесь находиться, кроме ключа и невнятной записки, было провальной затеей.
Послышались нестройные шаги, я подскочила на ноги и, выставив коробку как щит, заглянула в комнату, потом на кухню… Я даже выглянула на балкон, который был благополучно заперт.
В квартире, кроме меня не было никого лишнего. То есть, вообще никого.
Я успела бережно поставить короб на большой стол в гостиной, когда из спальни донёсся неразборчивый шёпот. Одновременно с этим из прихожей послышался гул, будто кто-то бьёт ногой о перила, и громко включилась дискотечная музыка.
Я оторопело смотрела на своё отражение в зеркале бабушкиного серванта, и соображала, что за дурдом… и как я буду в этом работать…
— Ты мне только вот что скажи, — в прихожей опять что-то гулко загудело. Я признала в симфонии звуков (зачёркнуто) металлическом грохоте лестницу на чердак. Очевидно, кто-то лез по ней вверх или вниз. В сущности, это было не важно. — Как ты умудрился резерв спустить в ноль на одну озверевшую вампирюшку? — кажется, я слышала этот голос несколькими минутами раньше в подъезде, когда кто-то сказал: «Беня, фу!».
— Обошёлся без развоплощения, — этот голос мне тоже показался знакомым — этот парень собирался зайти к Стасу Фадеевичу в салон с туалетом. — Её накачали чем-то. Жалко было бы убивать. На грамотный стазис на эту наркоту уйма сил ушла, я и так пустой уже был.
— Очень по-твоему. Сдохнешь когда-нибудь, если будешь всех жалеть. Давай завтра без…
Голоса стихли так же внезапно, как появились.
Я сделала шаг к кухне — там дурниной вопили чайки. Опять заиграла громкая музыка. Кто-то громко вслух делал расчёт ИэМТэ и калорий, смеялась женщина и басом орала кошка.
Я зажала руками уши и кажется, завизжала:
— Тихо все!
Что-то звонко лопнуло, запахло зажжённой спичкой, и наступила благословенная тишина.
— Что происходит-то? Мне просто нужен вайфай…— сказала своему отражению в прихожном одёжном шкафу. Но квартира, судя по всему, окончательно заткнулась, и разговаривать со мной перестала.
…Дверь, по моим ощущениям, высадили плечом. Она звучно стукнулась о стену, явив хлопающей глазами мне, двух амбалов абсолютно негламурно побитой наружности. У одного из них была расцарапана в кровь переносица и разбита губа, у второго заляпаны узким сшивным хирургическим пластырем обе руки до самых рукавов футболки.
И с этими остолопами (зачёркнуто) коммандос тоже было надо что-то делать.
На мне скрестились два одинаково грозных взгляда, и я немножечко озверела — эти двое стояли пыльными кроссами на белоснежном бабушкином половике! Когда бабушка в её своеобразной манере предлагала мне у неё пожить, она наверняка, имела в виду не толпу мужиков в её прихожей и испорченный коврик.
Ёлки. Мне сегодня дадут поработать или нет?
Именно это с лёгкой вибрацией в организме я и спросила. Понятия не имею, почему именно это. А не Кто вы, вашу мать? Какого хрена (зачёркнуто), Что здесь забыли? И вообще, проваливайте покороче! Мне еще пароль от вайфая искать, алтарь настраивать и с рассылкой не напортачить. А у меня уже с утра все в голове перепуталось.
— Кто кричал? Где Валя? — спросили хором коммандос удивительно знакомыми голосами.
— Я за неё. Это ответ на оба вопроса. Спасибо за участие и сразу до свидания.
Давно заметила, что горящий дедлайн делает человека бесстрашным. Вот и сейчас я выталкивала парней прочь, невзирая на значимую разницу в росте и весе. Они, по-моему, и вытолкались только потому, что этого от меня не ожидали.
— Ты сама-то тут кто? — спросил наибОльший коммандос, у которого были заклеены пластырем руки до крупных пальцев внушительных кулаков, а голову венчали буйные светлые кудри.
Очень просилось ответить в рифму. Но мне не дали.
— Зиночкина внучка она, — мрачно ответил второй, тот, что с расцарапанным носом и разбитой губой. Я не разглядела его около прачечной. А теперь вот пришлось. Он прожёг меня убийственным взглядом, будто влюбиться предлагали ему, а не мне. У меня, ей-богу, даже в груди затрепетало. Несерьёзно. Слегка. В конце концов всякие ободранцы на роль возлюбленных точно не годились. То ли дело наибОльший коммандос с полной буйных кудрей головой, который прямо сейчас бесстыдно мне подмигнул!