— Люд, ты сама не одета еще, — оправдался папа.
— Да потому что мне некогда! Целый лень тут пашу ради них, а они элементарных вещей сами сделать не могут.
Мама у меня хорошая, просто в такие дни, когда хочется показаться людям с хорошей стороны, она, как и многие мамы, очень переживала. Эти переживания выплескивались на окружающих, коими были мы.
Я отправилась переодеваться, хотя совсем не хотела. Папа тоже поворчал и отправился наряжаться. Злая мама — это вам не шутки, всем достанется. Выдумывать особо ничего не стала. Надела свои любимые черные джинсы и красивый ярко-синий свитер, который свободно сидел. Выйдя в гостиную, я поняла, что и мама уже отправилась переодеваться. А в дверь зазвонили. Я даже вздрогнула от звонка, хотя знала, что к нам придут сегодня.
— Даша, открой дверь, это Соколовы скорее всего, — крикнула из их с папой спальни мама.
— Хорошо, — и с натянутой улыбкой пошла открывать дверь.
— Здравствуйте! — поздоровалась с семейством.
— Здравствуй, Даша, — снисходительно поприветствовала меня тетя Галя, дядя Антон лишь кивнул мне, Аркаша же ухмылялся во весь рот и здороваться не собирался.
Гости прошли внутрь квартиры, сгрузили на меня свою одежду, и прошли в гостиную. Я же развешивала их одежду, ощущая себя прислугой при знатных графьях.
Когда зашла в гостиную, то мама уже кружила около гостей, а папа о чем-то говорил с дядей Антоном. Мама остановила меня, когда я хотела присесть на диван, и шепнула:
— Ты за стол садись, рядом с Аркашей, пообщайтесь, сейчас же редко видитесь, — и вот как ей объяснить, что я рада, что не вижу его каждый день? Как вообще родителям объяснить, что их друзья — это их друзья, и я не обязана дружить с детьми их друзей?
Я подошла к столу, набрала себе в тарелку еды, решив, что когда ты ешь, говорить много не выйдет, и хотела уже сесть, как вдруг неподалеку раздался мерзкий голос Аркаши:
— И мне пожалуйста того салата положи.
— Даш, ну ты что? Нужно было сначала Аркаше предложить, а потом уже самой объедаться, — упрекнула мама меня.
— Дарья, манеры твои все так же далеки от идеала, — сделала мне очередное замечание Галина Степановна, старательно копировавшая английскую чопорность. И что ж сия королевская особа забыла в нашем хлеву? Чего они вообще таскаются сюда каждый год с моих пяти лет?
Ну знаете, я думала, что дольше продержусь, но в последнее время моя нервная система просто не выдерживает. Так что пристегнитесь, мы, кажется, взлетаем.
— Ну что вы, я и не мечу в идеалы. Мне нравится жизнь простого человека, не обремененного чьими-то представлениями об идеалах.
— Даша! Прекрати паясничать, — предупреждающе шикнула на меня мать.
Я ничего на это не ответила, но для себя решила, что сегодня терпеть точно не стану. Хватит. Положила Аркаше салат в тарелку, но сделала это максимально неаккуратно, практически размазала его по тарелке. А пусть так кушает, здесь ему не ресторан.
Родители стали о чем-то беседовать, но я их не слушала, я не вылезала из телефона, смотрела чьи-то посты, короткие видео. Это сильно бесило тетю Галю. Но пока на меня нападать она не спешила. Зато сынок ее уже достал своим сопением и чавканьем. Поел и сверлит теперь во мне дыру.
— Дашенька, — прошептал он мне на ухо, от чего я вздрогнула, — ты бы так не выделывалась, всем настроение портишь в такой праздник.
— А ты мне его всю жизнь портил. И в праздники, и просто так, так что потерпишь.
— Вредная ты, Даша, не удивительно, что тобой поматросили и бросили. Кому ты такая нужна. Кроме родителей и нас. Бьемся вот который год над тобой, а из тебя ничего толкового не выходит.
И этот уже знает. Что ж вам всем так чужая жизнь интересна? В своей жизни нет ничего потрясающего? Вот так вот смотрите всю жизнь на чужие жизни, а своя-то мимо проходит. Так мало того, что проходит, так еще и скучная эта жизнь до нельзя.
— Знаешь, твоей будущей девушке тоже можно посочувствовать. Я б ей даже памятник поставила. При жизни. Это надо быть героиней, чтоб вытерпеть тебя и твою мать.
Вообще, у наших родителей с детства какая-то навязчивая идея поженить нас с Аркашей. Причем Аркаша был не против такого поворота событий и уже лет с 14 распоряжался мной, как своей собственностью. Контролировал круг моего общения, требуя, чтобы я не общалась с неугодными ему ребятами. Я сопротивлялась такому самоуправству, отчего злила Аркашу и получала от него неприятные сюрпризы. Родителям мои истории о поведении Аркаши казались смешными: то он приревновал меня, то беспокоился за меня, то вообще говорили, что стоит прислушаться к нему, так как он мог знать что-то о человеке, с которым я общалась. Так я и промучилась с Аркашей до своего выпуска из школы.