— Потрепала ты нервы папе, — я была потрясена. Папа у меня, оказывается, кремень.
— Да, но оно того стоило. Только прозрев, я поняла, насколько твой папа мне нужен и ценен.
— А как ты это поняла?
— У меня начался очередной роман и довольно продолжительный. Мне было неловко от того, что я каждый раз откладывала наши дружеские посиделки. Поэтому я решила устроить двойное свидание. У моего ухажера была сестра. Он привел ее, а я друга. Вот тогда-то все и завертелось. Девушке он очень понравился, а папа твой оказался не против побывать в центре чьего-то внимания. В общем, я тогда с вечера сбежала, потому что чем дольше я там сидела, тем сильнее выходила из себя. Покопавшись в себе, я поняла, что очередного ухажера пора бросать. Через день после расставания, я решила к твоему папе пойти и признаться.
— И это оказалось взаимно! — я почти визжала.
— Не совсем. У него к тому времени бушевали страсти с сестрой моего ухажера.
— Теперь ты его ждала? — решила уточнить я.
— Да. Но ждать пришлось недолго. Лишь позже я узнала, что он специально решил с ней гулять. Чтоб открыть мне глаза на то, что между нами происходило. Он сразу понял, что меня любит, с первого взгляда. А мне потребовалось много времени и хороший такой пинок.
Мне стало грустно. В моей истории таких перипетий не было, но я слишком поздно поняла, что вообще чувствую. Любовь к Эдику — не любовь вовсе. Мне просто было приятно, что кто-то обратил на меня внимание. И не издевался надо мной, не шутил, а был добр и заботлив, хоть и продлилось это не долго. А вот к Захару у меня после одной единственной ночи появились чувства, хрупкие, но уже основанные не только на какой-то мнимой заботе, а на том, что мне интересен был Захар. Мне нравилось с ним дурачиться, смотреть фильм, говорить. Мне нравилось с ним молчать. Он заботился обо мне, и что-то мне подсказывало, что делал он это не для того, чтобы утереть нос Эдику. В конце концов, самого главного, у нас не произошло. Хвастаться ему было не чем. Да и уйти он хотел тогда из комнаты.
— Мам, я у тебя, наверное, дура.
— Нет, конечно. Ты самая лучшая у меня, — успокаивала меня мама.
— Мам, я думала, что влюблена и что мне разбили сердце. Потом еще эти издевки в универе. А потом появился Захар. Я с ним Новый год встречала, а потом и с его друзьями. Но это не важно. Он таким мне хорошим казался, добрым. Я… Я, кажется, в него влюбилась. Но на утро сказка разрушилась, мне сказали, что я для него как трофей. Прошла уже неделя, а я только сейчас поняла, что втрескалась! Мам, я дура! Почему я не могу влюбиться без приключений!!!
Я все-таки разревелась. Слишком много всего в себе носила, вот оно накопилось и придавило меня.
Салат был брошен, мама поспешила меня обнять. Она гладила меня по волосам, успокаивая, и как в детстве целовала в лоб и макушку. Я же, захлебываясь слезами и всхлипами, рассказала матери все, что происходило со мной несколько последних месяцев.
— А что он сказал? — спросил почему-то папа, когда я немного успокоилась.
— Ничего.
— Как это ничего? — не понял глава нашего семейства.
— Я с ним не говорила.
— Ну ты даешь, Дашка. С ним надо было в первую очередь поговорить. Мало ли кто и что говорит.
— Я была обижена. Я и сейчас обижена, — завредничала я, — И потом, может он бы мне наврал, а я бы поверила.
— Дашка-Дашка. Врать долго невозможно. Все бы вскрылось рано или поздно. Но тут ведь и другая сторона есть. Что если ты ему нравишься, а тот, кто про него тебе наговорил все это, просто хотел вам гадостей наделать. Да и не думаю, что в Новый год парень станет возится с тобой, если может провести время, ни о чем не заботясь, вместе со своими друзьями. А тобой бы занялся после каникул.
— И что теперь делать?
— Поговорить с ним, дочь.
— А можно я завтра не пойду в универ? Мне надо набраться храбрости. И придумать, что сказать. Если он, конечно, захочет со мной говорить.
— Ты взрослая у нас уже. За свои решения несешь ответственность сама. Можешь не идти, но это твое решение, а не наше разешение. А парень, если не дурак, поговорит с тобой. А теперь скажите мне, мои милые дамы, что у нас горит?