В конце видео автор подвел итог — в течение месяца никто не смог меня завалить, потому Эдик еще ездил на своей машине. Правда, издеваться над девушкой Эдик не прекратил. Автор ролика просил прекратить издеваться над кем-либо в университете. А Эдику было вынесено предупреждение. Аноним сообщил, что материалов на Эдика у него полно, и это видео может стать не последним.
Я догадывалась, кого стоит за это благодарить. Я разблокировала Захара везде и написала ему в мессенджере одно слово — «Спасибо». Но ответа не было. Ни через минуту, ни через десять, ни через двадцать. Сообщение оставалось непрочитанным даже через час.
Я пришла к выводу, что Захар просто удалил меня отовсюду или заблокировал. Тогда видео сделал не он, а кто-то еще. Тот, кого Эдик также допек, как меня.
Бессмысленно было гадать о том, кого мне благодарить за это видео, как бессмысленно думать и о том, что с Захаром нам, кажется, не удастся поговорить. Переписка в мессенджере все равно бы не решила нашу проблему. Для такого нужна личная встреча.
Решив забить голову материалами, которые нужно было выучить для предстоящего экзамена, я уселась за конспекты лекций и книги по литературоведению. Эта работа действительно помогла мне. Я на несколько часов унеслась в мир литературу, даже не заметив, что наступил вечер. Отвлек меня от работы звонок с неизвестного номера. Я сбросила вызов, так как никогда не брала трубку в таких случаях, если только мне не должны были позвонить. Но через минуту звонок повторился. На этот раз я решила взять трубку, что-то внутри меня настойчиво требовало ответить. Как будто это было важно.
— Алло.
— Дашка, это ты? — спросили у меня на том конце.
— Да, я. А кто это?
— Это Леша. Даш, у нас тут кое-что приключилось. Нам кажется, что ты должна знать.
— Что случилось? — я почувствовала как сердце у меня замерло на секунду, а потом начало биться как сумасшедшее.
— Захар поговорить решил с Эдиком. Они подрались, говорят, что Эдик не один был. В общем, сейчас Захара госпитализировали в больницу, он в тяжелом состоянии, — на том конце все стихло. Или это я утратила возможность воспринимать звуки.
— Где он? — выдавила из себя, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
— Даш, ты не переживай, я еду уже в больницу. Правда, я не смогу там и ночью сидеть.
— Где он?! — сама не поняла, как перешла на крик, — Почему ты молчишь? В какой он больнице?
— В первой областной, — в трубке выдохнули, будто гору с плеч скинули.
— Я скоро там буду. Но меня, наверное, не пропустят.
— А ты скажи, что ты его невеста.
— Это же бред.
— Да кто там разбираться будет, Даш. Все, давай, я за рулем.
— Буд осторожен. Пока.
— До встречи.
Я все еще плакала, но времени ныть у меня не было. Я быстро оделась в то, что было под рукой — в джинсы и толстовку. Потом схватила телефон и выбежала в коридор, где столкнулась с родителями.
— Даш, что случилось? Куда ты? Поздно уже.
— Мам, пап, там Захар… — тараторила я, упаковываясь в куртку и одновременно с этим пытаясь засунуть ноги в сапоги, — Он в больницу попал в тяжелом состоянии. Из-за меня. Он с Эдиком подрался. Или Эдик с дружками его избили. Мне надо к нему.
Последние слова я кричала уже на лестничной площадке.
— Дашка, стой, — гаркнул отец, — Ты сейчас в таком состоянии сама себе чего-нибудь повредишь. Давай я тебя отвезу. Все равно раздеться не успел.
Я закивала на предложение отца. Соображала сейчас я и правда плохо. Лучше уж он меня довезет.
— Только быстрее, пап!
Вместе с папой я сбежала по лестнице и вылетела из подъезда к парковке у дома. Мы даже забыли с ним про лифт. Вернее я забыла, а отец просто за мной гнался.
— Куда ехать? — спросил папа, когда мы оказались в машине.
— В первую областную.
— Хорошо, это не так далеко, скоро будем. Не волнуйся.
Больше за поездку мы не говорили. Я была в своих мыслях. Корила себя за свою трусость и глупость. Всего этого могло и не быть, если бы я в то утро не сбежала, а поговорила с Захаром. Я старалась сдерживаться, чтобы не торопить папу. Он делал все возможное, вез меня так быстро, как только мог. Срезал дворами. Заставлять его гнать, потому что я не могу справиться со своими нервами, нельзя.
По радио, которое отец включил по привычке, как назло играла песня Земфиры. В голову мне врезалась одна строчка, которая передавала все мое состояние сейчас: «Я так боюсь не успеть». Из раза в раза она повторялась в моей голове.