Пролог.
«Если не позволять себе иногда побыть наивным придурком, жизнь лишится доброй половины удовольствий». Макс Фрей.
- Ты отправляешься в род Хранителей миров и другого варианта для тебя не предусмотрено!- он не давал дочери права выбора, но и она не спешила подчиниться.
-Отец, но я не Хранитель, я Созидатель. И что я буду там делать? – она не хотела принять и понять определённого ей предназначения.
- Ты будешь шайхой для них.
- Шайхой? Ты смеёшься или издеваешься надо мной? Ты решил опозорить меня и опозориться сам,- она смотрела на него и не понимала, как он может так с ней поступать. Быть шайхой созидателю в роли хранителей, это всё равно, что быть учителем у стада баранов и попытаться их научить говорить.
Заложив руки за спину, высокий темноволосый мужчина стоял на возвышенности, созерцая на созданный им когда-то мир. Мир, который он любил и боготворил. Мир, который на долгие годы стал для него домом. Мир, где он растил своих детей, не давая их в обиду и не позволяя никому влиять на их умы и сознание.
И вот сегодня он узнал, что старшая его дочь не желает ему подчиняться. Не желает выполнять его волю. Кто бы посмел отказаться воли бога, создавшего тебя из своей крови и плоти, даже если ты при этом являешься сам юным богом. Но эта своевольная девчонка посмела.
Как такое вообще могло взбрести в её ещё пустую голову. И какой пример, она подаёт младшим братьям и сестре?
Он должен её наказать. Наказать так, чтобы никому из них никогда не пришло в голову его ослушаться. Непокорная… и уже никогда не покорится никому. Такие не сдаются.
Как он просмотрел её? Всегда была такая молчаливая, послушная.
А сейчас она отказывается выполнить то, что ей завещано ещё при рождении. Нарушать традиции нельзя, на их завете, исполнении держатся все создаваемые его миры. Если умрут традиции, умрёт цивилизация, а за ней и весь мир.
Он бог созидания, он не может кого-то убить. Убить нет…, а вот отправить в забытьё времён – да.
Он Великий Бог – его имя состоит уже из восьми сочетаний. Осталось ещё два, и он отправится служить Бесконечности.
Глава 1. Угасание истока жизни.
Планета Райяда.
Тайяна
Я стояла на террасе и сквозь слезы смотрела на мир, в котором родилась и прожила всю жизнь. С высоты сто пятнадцатого этажа я последний раз наблюдала за колышущими на ветру верхушками деревьев, бегающую на детской площадке детвору, въезжающие и отъезжающие автокарами. Я прощалась с солнцем и небом этого мира.
Наш мир Райядар одновременно умирал и перерождался. Население катастрофически старело. Молодёжь предпочитала жить в своё удовольствие и отказывалась обзаводиться потомками.
Прогресс шёл вперёд, предлагая всевозможные услуги для одиноких мужчин и женщин, как бытовые, так и увеселительные.
Но настал момент, когда правительство добралось и до нас – тех, которые переступили через поставленное когда-то клеймо называемое «возраст дожития».
Долго весь мир содрогался от сначала предполагаемой сделки по замене жителей. Никто в это не верил.
Но я не удивлена этому, ведь сама когда-то принимала участие в разработке программ связанных с ограничением срока жизни и принуждения к эвтаназии.
Эти проекты имели пафосное название «Сокращение не продуктивных расходов бюджета».
И вот месяц назад был заключён договор с каким-то полудиким миром открытым где-то на задворках далёкой галактики и называемым Кархор.
Суть договора была в том, что мир Райядар обязывался отправить в слаборазвитый мир своих самых опытных и ценных специалистов, в знаниях и услугах которых сейчас сам не нуждается. То есть тех, которые достигли черты «возраста дожития», но ещё не лишились разума и рассудка. Состояние их здоровья никого не интересовало.
В прессе этот обмен назвали как «обмен умов на тело», а я бы сказала по - другому – от нас просто избавлялись, чтобы освободить бюджет от нашего содержания. Ведь все мы были когда-то профессионалами высокого уровня каждый в своей области.
Знала ли я тогда, что сама окажусь жертвой этой же разработки.
Главными критериями отбора были: возрастной ценз, профессионализм в определённых областях и «условное одиночество». Нет мужа – ты «условно одинок». Дети и внуки были не в счёт.
В первую экспериментальную партию было отобрано двадцать человек.
С собой нам запретили взять даже фотографии детей или внуков. На нас должно быть минимальное количество одежды. Возврат назад не предусмотрен.