Я повернул голову и посмотрел на нее. По-настоящему посмотрел. Мой взгляд скользнул по ее большим карим глазам, по идеальному носу, вниз, к ее губам, у которых верхняя была немного полнее нижней. Да, она была красивой женщиной. Я думал об этом отстраненно, как любой другой человек о ком-то, кого он считает своей семьей. Возможно, я никогда не видел ее в другом свете, потому что никогда не пытался. Но, возможно, если бы я попробовал это сделать, это изменило бы все.
Я желаю тебе удачи в поиске того, что ты ищешь. Иногда это ближе, чем ты думаешь. Слова, сказанные Хейвен совсем недавно, вспомнились мне. Возможно, она была права.
Возможно, человек, которого я искал — тот, кто помог бы мне избавиться от этого странного чувства и убедил меня, что я оправдаю ожидания, связанные с продолжением моей фамилии, — все это время был прямо передо мной. Я бы сосредоточился на чем-то — или на ком-то — осязаемом, и это бесконечно порадовало бы моих родителей. Я уже мог представить радостное возбуждение на их лицах, если бы мы сообщили им такую новость.
Однако…
— Есть проблема, Блейкли. Я собираюсь в Лондон. Чуть больше, чем через два месяца. Я переезжаю, чтобы руководить открытием нашего первого заграничного отеля. Мой отец поставил меня у руля.
— Да, — сказала она. — Лекси рассказала мне об этом и упомянула, что в выходные твоя мама собирается устроить для тебя прощальную вечеринку. Тот факт, что ты открываешь отель в Лондоне, невероятен. Ты, должно быть, так взволнован.
— Я рад. Но, Блейкли, это не временно. Мы надеемся открыть еще несколько отелей в Европе, а со временем расшириться и дальше.
Она моргнула и помолчала пару секунд, прежде чем ее лицо озарилось улыбкой.
— Я в деле! — сказала она.
— Ты бы поехала?
Она потянулась, взяла мою руку в свои и сжала ее.
— Я в деле, — сказала она. — И подумай, Гейдж. Это было бы идеально. Мы могли бы... — Она отпустила мою руку и соединила кисти своих рук на колене, опустив глаза, внезапно смутившись. — Ну, мы могли бы получше узнать друг друга как пара, вдали от любопытных взглядов Каллиопы и Пелиона.
— А как же твоя работа?
— Я онлайн-стилист, Гейдж. Я могу заниматься этим, находясь где угодно. На самом деле, моим клиентам, вероятно, понравилось бы, если бы я подбирала для них образы прямо из Лондона.
Онлайн-стилист. Я понятия не имел, что это такое и серьезно ли она к этому относится. Думаю, было кое-что, чего я до сих пор не знал о Блейкли. Возможно, она представляла собой нечто большее, чем я когда-либо предполагал.
Я задумчиво провел пальцем по губам. Это сняло бы напряжение, если мы попытаемся наладить отношения вдали от сплетен маленького городка, в котором нас знали всю жизнь. И, возможно, если мы начнем новую жизнь в совершенно другом месте, это поможет нам взглянуть на себя другим по-другому, и мы избавимся от присущего нам чувства родственной связи.
И тогда, когда — или если — мы вернемся в Каллиопу на каникулы, наши отношения как пары будут прочными.
Боже, эти слова — пусть даже только в моих собственных мыслях — звучали так... серьезно.
Но, возможно, это было только потому, что я пытался переключить внимание на то, что беспокоило Блейкли около десяти минут назад.
Разве большая часть моей жизни не была спланирована и продумана до мелочей? Конечно, я хотел любить свою жену, но почему я не мог направить свои намерения на кого-то, кто органично вписался бы в мое тщательно продуманное будущее?
— Ты дала мне пищу для размышлений, — сказал я ей.
— Я уезжаю из города на пару недель в Хэмптонс со своими родителями. — В ее улыбке была надежда, и она снова потянулась и взяла меня за руку. — Давай встретимся, когда я вернусь. А потом, может быть, мы дождемся вашей вечеринки, чтобы определиться с нашим будущим.
Это решение было принято в последнюю минуту, но оно также дало нам максимальное количество времени на обдумывание предложения. Мой взгляд упал на ряд голубых гортензий позади беседки, и я быстро перевел взгляд на Блейкли, не желая позволять своему разуму зацикливаться на оттенках каждого крошечного лепестка.
— Договорились, — сказал я, и, потянувшись, взял ее за руку и пожал ее.
Блейкли рассмеялась, придвигаясь ближе и обнимая меня.
— Договорились, — прошептала она.
Глава восьмая
Рори
На коробке, стоявшей на верхней полке моего шкафа, лежал нетронутый слой пыли. Я осторожно подняла ее и отнесла к своей кровати, где села, уделив минутку, чтобы погладить животики собакам, лежавшим у моих ног. Я откинулась на подушки, прежде чем открыть то, что для меня было сундуком с сокровищами, наполненным личными вещами моей матери.
Я заблудилась, мама. Мне нужна твоя помощь.
Она была нужна мне сейчас, и содержимое этой коробки было тем, что осталось от нее. Я давно не доставала мамины дневники, но я помнила ощущение мягких кожаных обложек в моих руках. Когда я открыла один из них, мое сердце сжалось от горя. Я отчаянно скучала по ней. Страницы были исписаны размашистым почерком моей матери, ее размышлениями, которые я прочитала достаточно, чтобы практически воспроизвести их наизусть. Этот, в частности, начался, когда мне было две недели. В коробке были сложены другие дневники, рассказывающие о жизни моей матери, начинающиеся с подросткового возраста и заканчивающиеся за несколько дней до ее смерти от аневризмы — трагической неожиданной потери, которая потрясла нас. Только что она была здесь, а в следующее мгновение исчезла.
У меня вырвался тоскливый вздох, когда я положила дневник на место. В записях моей матери о ее жизни отсутствовал только один промежуток времени: два с половиной месяца, которые она провела в туристическом городке на озере неподалеку, где устроилась на сезонную работу.
Весной она забеременела мной.
Этот дневник был на месте, но средняя часть отсутствовала. Я взяла его в руки, его было легко узнать не только по розовой обложке, но и по тому, что он был тонким. Было похоже, что внутреннюю часть вырвали, остались нетронутыми только первая и последняя страницы.
Я открыла тетрадь и начала читать ее полные надежды слова, отчаянно скучая по ней, но находя некоторое утешение в том, что могу снова «услышать» ее голос.
Когда я приехал сюда три дня назад, Каллиопа встретила меня самым захватывающим закатом, который я когда-либо видела. И это о чем-то говорит, поскольку за свои девятнадцать лет я повидала немало потрясающих мест в Мад-Галч. Но дело было не только в цветах неба, но и в том, как оно искрилось на поверхности воды, похожей на стекло, и как голубизна и зелень озера и окружающих деревьев переливались под золотым солнцем. Живописно, но в то же время... как-то волшебно.
Куда бы я ни повернула в Каллиопе, везде можно увидеть что-нибудь красивое. Здесь есть прекрасные песчаные пляжи с парусными лодками, усеивающими горизонт. На каждом углу есть ресторанные дворики с хрустящими черными зонтиками и горшками с яркими цветами.
Но есть также элегантные кондоминиумы со стеклянными балконами, выходящими на воду, и обширные усадьбы с фонтанами, теннисными кортами и Бог знает, чем еще, которые можно увидеть на возвышенностях за городом. Они называют это место «Холмы Каллиопы» — и, очевидно, именно там живут большие шишки.
О, кстати, вчера я устроилась на работу! Я буду официанткой в самом шикарном клубе, в котором когда-либо бывала. Не могу себе представить, как они сохраняют весь этот шелк и бархат в таком первозданном виде. Может быть, это феи, которые появляются в темноте ночи? Я боялась сесть на стул, когда встречалась с менеджером! (У которого, кстати, совершенно отсутствовала индивидуальность). В клубе сумрачно и тихо, все разговаривают шепотом, и, честно говоря, немного жутковато, но в таком месте, как это, чаевые должны быть хорошими. Так что я чуть не взвизгнула, когда женщина позвонила и сообщила, что меня наняли. Но я не стала кричать, пока не повесила трубку. У меня такое чувство, что люди, подобные ей, не ценят подобную реакцию. Интересно, ценит ли она вообще какую-либо реакцию. Я представляю, как женщина возвращается домой с работы в конце дня, залезает в коробку и нажимает на выключатель, чтобы просто полностью отключиться, пока не придет время возвращаться на работу и нетвердой походкой проходить по этим тихим коридорам.