— Привет.
В ответ Кассиус приподнял темную бровь.
— Я знаю эту ухмылку. О чем ты собираешься меня попросить?
— Наличные... — начала я, когда Ромео наклонился сбоку.
Кассиус нахмурился.
— Вот как.
— Раз уж ты все равно останешься дома на ближайшие пару месяцев, не мог бы ты присмотреть за собаками?
На мгновение оба моих дяди выглядели совершенно сбитыми с толку.
— Я? — наконец проговорил Кассиус.
— Ого. В чем дело? — спросил Ромео, слегка толкнув Кассиуса в бок, за что получил от своего старшего брата свирепый взгляд.
— Я не тот человек, который будет присматривать за твоей стаей. Я разбираюсь в морских обитателях, а не в собаках, — настаивал Кэш, его взгляд вернулся ко мне, воспользовавшись плечом, чтобы вернуть свое место на экране.
— С собаками все просто, — сказала я ему. — Просто кормите их, гуляйте с ними и почесывайте им животы, и они будут вечно вам преданы. Это стайные животные. Они будут просто счастливы, что вы рядом.
— Ромео, скажи этой девушке, что то, о чем она думает, не очень хорошая идея, — сказал Кассиус.
Сколько раз за эти годы я слышала эту фразу от моих родных? Я была озорным ребенком и упрямым подростком. Но это не было связано с какой-то причудливой идеей, которая пришла мне в голову пять минут назад. Всю свою жизнь я задавалась вопросом, кем я была на самом деле. Ответы, которые я надеялась найти, могли изменить мою жизнь. И мне только что представилась реальная возможность.
— Просто короткий отпуск, — сказала я.
Ромео смотрел на меня сквозь экран, и выражение его лица было одновременно печальным и полным надежды.
— Я думаю, тебе это нужно, — тихо сказал он.
У меня отвисла челюсть, и Кассиус повернул голову, чтобы посмотреть на Ромео.
— Правда? — Боже, конечно, он так считал. Потому что у него самого не было возможности поехать, и он хотел убедиться, что я получу свою передышку, если даже если она будет короткой, а потом вернусь обратно. Я собираюсь загладить свою вину перед тобой, Ромео Кастил.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?
— Да, — сказал он, мягко улыбнувшись, прежде чем пихнуть Кассиуса локтем. — Я помогу этому здоровяку с собаками, потому что, честно? Они, наверное, подожмут хвосты и убегут, когда увидят, что он приближается к ним. Отдыхай.
Кэш издал несколько недовольных звуков, но больше не сопротивлялся, практически незаметно наклонив ко мне подбородок, что, как я поняла, было его формой уступки. Я послала им обоим воздушный поцелуй. Ромео забрал телефон у Кассиуса.
— Я позабочусь обо всем здесь, — сказал он. — Иди, следуй за тем, что тебя манит. Куда бы это тебя ни привело.
Глава девятая
Гейдж
— О, привет, дорогой. Я не знала, что ты здесь, — сказала мама, снимая садовые перчатки и бросая их на прикрытый зонтиком столик в патио.
Я взглянул на маму, сидя на шезлонге у бассейна и постукивая кончиками пальцев друг о друга.
— Просто сделал несколько кругов. — Я остановился на минуту, наблюдая за рябью на аквамариновой воде. — Ты можешь сказать мне что-то о синем цвете?
Она удивленно и смущенно усмехнулась.
— Я бы не назвала себя выдающимся экспертом в этой области, но...
— Вон тот кусочек неба прямо над деревьями, — показал я, прикрывая глаза от солнца и указывая вверх. — Как бы ты его описала?
Моя мама посмотрела на меня с некоторым беспокойством, а затем прикрыла свои глаза ладонью и прищурилась.
— Нежно-голубой?
— Нет, — пробормотал я. — Неправильно.
Она уперла руки в бока.
— Эм, хм. Небесно-голубой?
— Ну, естественно. Но… не точно.
— Васильковый?
— Не-а.
Она издала короткий смешок.
— Извини, Гейдж. У меня закончились догадки. В чем дело? И почему ты не побрился?
Я провел пальцами по подбородку.
— Это просто щетина, мам. — Я оглянулся на нее и виновато покачал головой. — Прости. Это... э-э, рекламная кампания, над которой я работаю. Это создает проблемы команде. — Я взял стакан, стоявший рядом со мной, и отхлебнул виски, которое налил из отцовского запаса в домике у бассейна. Я пил нечасто, и уж точно не перед ужином, но, черт возьми, то тревожное чувство, с которым я боролся, за последнюю неделю только усилилось, и мне казалось, что я вот-вот взорвусь.
Моя мама посмотрела на напиток.
— Ну, ты сам разберешься. Ты всегда так делаешь. Но если ты хочешь спросить человека, который знает о оттенках синего больше, то я сейчас встречаюсь с идеальным для этого человеком в оранжерее примерно через десять минут. Ты знаешь Фейт Лоренц, владелицу художественной галереи в центре города?
— Я встречал ее раз или два. Почему она придет? — полюбопытствовал я, переводя взгляд на этот небольшой участок неба. Голубой цвет подходил, но в то же время не совсем. Я разочарованно хмыкнул, поставил бокал обратно на столик и встал. Черт возьми. Почему ты зациклился на том, чтобы описать голубые глаза женщины, которую ты больше никогда не увидишь? Какой в этом смысл, кроме как вызвать у себя мигрень?
— Она приведет с собой эксперта по оценке произведений искусства, который начал работать в галерее только на прошлой неделе. Фейт разослала письма своим клиентам, у которых, возможно, есть какие-то экспонаты, на которые они хотели бы взглянуть. Я достала несколько работ с чердака. Я понятия не имею, откуда они взялись, но... — Отдаленный звук входного звонка прервал ее, и она оглянулась на дом. — Должно быть, это они. Зайди поздороваться.
— Может быть, — пробормотал я в спину удаляющейся матери, когда она направилась к дому. У меня не было намерения заходить в оранжерею. Я не очень хорошо знал Фейт и был не в настроении вести светскую беседу о пыльных картинах, найденных на нашем чердаке. Физические упражнения не помогли, как и виски. Я решил быстренько принять душ, а потом отправится в клуб и погонять теннисные мячи, чтобы выплеснуть немного агрессии. Может быть, хоть это поможет.
Единственное, чем я мог бы занять свои мысли, так это тем, что мы обсуждали с Блейкли. Но несмотря на то, что я пообещал подумать над ее предложением, мои мысли просто не двигались в этом направлении уже несколько дней. Возможно, мне следовало пристально обдумать эту идею, потому что это имело смысл с нескольких точек зрения. И я знал, скольким людям это понравится, даже если это произойдет совершенно неожиданно.
Голубой…
Я застонал, поднес руки к вискам и помассировал их. Да, я подумаю о предложении Блейкли, но не сейчас. Спешить было некуда. До момента, когда придется принимать решение, оставалось еще много времени, и я подумал, что в любом случае лучше позволить событиям протекать естественным образом. Даже если я отчаянно пытался переключить свои мысли на что-то другое, пока пытался по памяти найти название странному оттенку голубого.
Я вошел в домик у бассейна и снял плавки, звуки приглушенных голосов, доносившихся из-за открытых французских дверей, ведущих во внутренний дворик, едва доносились до того места, где я стоял. Я потянулся за полотенцем и обернул его вокруг талии, когда услышал, как вдали раздался смех, а затем затих. Я резко поднял голову и, выронив полотенце, бросился на знакомый звук.
Это была…
Но нет.