— Я собираюсь позвонить твоему отцу и сказать, что ты нездоров. У тебя всегда безупречные манеры. Я знала, что что-то не так. Возьми завтра больничный. Никакой работы, мистер.
— Мама. Я в порядке. Мне пора идти. — Я должен поймать лживую маленькую воровку.
Яма разочарования углублялась. Она была фальшивкой. Самозванкой. Мошенницей. И все же, та ночь в Мад-Галч показалась мне самым реальным событием за последние годы. А может, и вообще за всю жизнь. Каким же я был слепым дураком.
— Ни в коем случае. Я попрошу Флоренс приготовить тебе тарелку супа и…
Я потянул ее за руку так осторожно, как только мог, и она убрала ее.
— Мам, я в порядке. Честно. Я позвоню тебе позже. — Я одарил ее улыбкой, которая показалась мне странно натянутой, и то, как она откинула голову назад, подсказало мне, что я пропустил знак ободряющей улыбки и вместо этого оказался где-то на территории клоуна Пеннивайза. — Пока, мам. Я люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, дорогой. Ты не собираешься одеться? — крикнула она с ноткой явного замешательства в голосе, когда я мчался через прихожую так быстро, как только мог, обмотанный полотенцем вокруг талии. Я распахнул входную дверь и сбежал по ступенькам, но машина Фейт была уже на полпути к выезду и быстро удалялась. Я подумал о том, чтобы догнать ее. В старших классах школы и колледже я был звездой легкой атлетики, и все еще находился в отличной форме. На самом деле, потрясающей форме. Я определенно мог бы догнать машину, особенно там, где дорога сужалась...
Что, черт возьми, с тобой не так, Бьюкенен?
Я сделал паузу, с трудом переведя дыхание, которое участилось, готовясь к рывку. Ты серьезно собираешься гнаться за женщиной на машине, как охотничья собака? Кто ты?
Я покачал головой, медленно выпрямляясь и проводя руками по бедрам, обтянутым махровой тканью. Глубокий вдох. Я просто действовал иррационально, потому что был потрясен и все еще пытался разобраться в сложившейся ситуации.
Но на самом деле? Не было никакой необходимости бежать за Авророй Касл, или как там ее на самом деле звали, потому что я точно знал, где ее найти.
Глава десятая
Рори
— Подожди. Гейдж Бьюкенен — парень за бильярдным столом? — произнесла Фейт, у которой отвисла челюсть после того, как я рассказала ей, откуда знаю человека, чье семейное поместье мы недавно покинули, и который дал понять, что знаком со мной.
Я застонала, а затем практически бросилась на черный бархатный шезлонг, стоявший в глубине галереи Фейт. Я услышала треск и вытащила фальшивые очки, которые надела, чтобы выглядеть прилежной ученицей. Еще один элемент «Авроры Касл, оценщика произведений искусства» сломался пополам. Я отбросила их в сторону.
— Вселенная сыграла со мной злую шутку!
Фейт кивнула, присаживаясь на один из двух стульев напротив того места, где я развалилась.
— Это действительно единственное объяснение, — согласилась она. — Должно быть, в прошлой жизни ты была настоящим злодеем. Доктор Зло или Джокер.
— Или Чингисхан.
Она рассмеялась.
Я издала еще один стон и закрыла лицо руками. Никто не должен был узнать меня. Я была реинкарнацией реального преступника. Другого объяснения не было. Карма наконец-то нашла меня.
— Ты никогда не спрашивала, где живет парень за бильярдным столом? — спросила она.
Я печально покачал головой.
— Нет. И когда взглянула на его кредитную карточку, то увидела только его имя. Его друг дал мне информацию о своей машине, которая сломалась, и на ней были номера штата Коннектикут. Я просто подумала, что они все оттуда. Честно говоря, я особо не задумывалась об этом и старалась избегать подробностей. — Я приподнялась, чтобы принять сидячее положение. — На самом деле я не хотела знать.
Фейт выдохнула.
— Ладно, это определенно усложняет план.
План. Я слабо улыбнулась ей. Она была так добра, что согласилась на мою просьбу о помощи. Фейт была дочерью женщины, с которой моя мать познакомилась за то короткое время, что жила в Каллиопе. Они стали друзьями и оставались ими на протяжении всей жизни моей мамы. Мать Фейт, Донна, привезла Фейт в Мад-Галч на похороны моей матери, и, несмотря на то, что для меня это было явно трудное время, мы с Фейт нашли общий язык и поддерживали связь на протяжении многих лет, в основном по электронной почте и через социальные сети.
В конце концов Донна снова вышла замуж и переехала во Флориду, но ее дочь осталась и за несколько лет до этого открыла художественную галерею. Когда я предложила ей притвориться оценщиком, работающим в ее галерее, в попытке получить доступ к произведениям искусства, которые, возможно, пылились на определенных чердаках, она согласилась. На самом деле, я чувствовала, что Фейт была в восторге от участия в небольшой охоте за сокровищами, возможно, из-за художественных находок, которые могли бы ее подстерегать. Или же потому, что жизнь владельца галереи не сулила ей таких приключений, которых она жаждала.
Она заверила меня, что хотя представители «Старых денег» хорошо знали ее по благотворительным мероприятиям, посвященным искусству, которые она посещала, они предпочитали Сотби современным художникам, которых она выставляла, и что ее галерея не зависит от их покровительства или отсутствия такового.
Итак, я была здесь, притворяясь искусствоведом, в городе, где жил мужчина, с которым я недавно занималась сексом на бильярдном столе в моем семейном баре. Мужчина, который очень хорошо знал, что я не была оценщиком ни из Нью-Йорка, ни откуда-либо еще. Человек, который, естественно, захотел бы знать, что я затеяла.
План не только усложнился. Он был полностью скомпрометирован.
— Все кончено, — удрученно произнесла я.
— Нет, это не так, — ответила Фейт. — Нам нужно посетить еще четыре дома, а на два часа у нас назначена встреча. Мы просто будем держаться в тени, пока не получим доступ к остальным.
Я покачала головой.
— Мы не сможем оставаться в тени. Он меня разоблачит. — А почему бы и нет? Очевидно, я лгала этим людям, которые любезно пригласили меня в свои дома, чтобы я порылась в их личных вещах. Я делала это не для того, чтобы причинить кому-либо вред или каким-либо образом повредить их имущество. Я просто хотела взглянуть на то, что может быть где-то спрятано и только ждет, когда его обнаружат. Не сами произведения искусства, а инициалы, нацарапанные в уголке — маленьком потайном уголке, который может дать ключ к разгадке. Ключ к разгадке. Опознавательный знак.
Но Гейдж, скорее всего, не посчитал бы это невинным расследованием.
А может быть, это было и не так.
Потому что правда заключалась в том, что я завоевывала доверие людей с помощью обмана.
И все же причина, по которой мое сердце сжалось от шока и глубокого разочарования, заключалась не в том, что Гейдж меня разоблачил, а в том, что я узнала, кем он был. Кем он мог быть.
Я снова застонала. О, Боже.
— Я не думаю, что он тебя разоблачит, — сказала она. — Он мог бы сделать это сегодня, но не сделал. Кстати, о разоблачении, — продолжила она, — ты видела его тело в этом полотенце? Черт возьми. — Она сделала паузу. — Подожди, конечно, ты видела его тело. Ты занималась с ним сексом на бильярдном столе!
— Да, — призналась я. — Да, я видела. — Я встретилась с ней взглядом, ожидая момента, когда до нее дойдет реальность.