Это было неожиданное заявление. И, хотя я очень любил Катькины распущенные волосы, мне было интересно посмотреть на нее в совершенно другом образе. А если не понравится… Ничего страшного, волосы отрастут.
- Конечно, Кать! И покраситься нужно обязательно. А цвет волос… Давай попробуем вот этот.
Я ткнул на палитре в каштаново-рыжеватую прядь, Женя сказал, что это будет божественно, и что у меня всегда был хороший вкус. Затем он не выдержал:
- Кстати… А как Кира? Что-то ее давно не было видно.
- Я не знаю. С Кирой покончено, мы расстались. Катя моя жена.
-О, я вас поздравляю, - тактично сказал стилист. В этом салоне не принято лезть в чужую жизнь.
Я вернулся на свой диванчик и углубился в предусмотрительно захваченный с собой ноутбук, а через какое-то время услышал от мастера: “Ну, вот и все! Принимайте результат!”
Я прифигел. Из зеркала на меня смотрела совершенно другая Катя. Ее было не узнать с такой прической, но ей безумно шло! Кажется ей самой результат понравился. Она улыбалась и вертела головой. Женя сдернул пеньюар и Катя встала. Стройная, как тростинка, короткая стильная стрижка подчеркнула красивый изгиб шеи. Ассиметрично подстриженная челка была уложена на одну сторону. Нет, это было стопроцентное попадание в яблочко! Дальше был маникюр, педикюр и что там делают себе девушки еще… Я устал сидеть и наматывал круги по салону. Ох, и утомительно это все, как женщины выдерживают эти салонные пытки?
Но наконец, все закончилось, и я сказал:
- А тебе самой нравится? Мне очень даже! Ты выглядишь потрясающе!
- Очень нравится! Но это все так непривычно…
- Ничего, тебе просто нужно привыкнуть. А теперь… Я знаю еще очень интересное местечко… Тебе там понравится еще больше.
“Интересным местечком” оказался магазин одежды.
Катя перемерила целую кучу вещей. Мне даже показалось, что ей стала нравиться вся эта женская возня, и она уже не чувствовала себя так скованно. Я помог ей выбирать блузки, брюки, костюмы, платья…
- А вот это мы оденем на аудиенцию к родителям… Я думаю, мама будет в ауте.
Я отобрал серую маечку с глубоким V - образным вырезом, и белые брюки, а к ним босоножки на небольшом каблучке с серебристым ремешком.
- Вот этого я и боюсь, - сказала Катя. - Что родители будут в ауте.
- Ничего, им полезно, - улыбнулся я и снова повторил: - Ничего не бойся. Я буду рядом.
***
Родители нас ждали в ресторане отеля “Редиссон-Славянская”, где они остановились по приезду из Лондона. Метрдотель повел нас к нужному столику. Катерина была ни жива, ни мертва. Даже сквозь косметику просвечивала ее бледность. Сегодня с утра у нее был повод для расстройства. Ей не подошли контактные линзы, купленные накануне в оптике. Она сказала, что у нее от линз постоянно раздражение, будто насыпан песок. Старые очки больше не подходили к новому образу, а линзы она носить не смогла. Глаза все время текли и косметика, которую она старательно наносила все утро, смазалась. В конце концов, она упала на подушку и разрыдалась, сказала что она никуда не пойдет под страхом смерти и пусть мои родители думают, что хотят. Я обнял ее и долго уговаривал, гладя по голове. Я сказал, что не имеет значения, какие у нее очки, если я ее люблю. В конце концов, она успокоилась, вытерла слезы и сказала, что пойдет вообще без очков. Может, это и к лучшему, так она не сможет видеть моих родителей и их реакцию на нее. Я сказал, что реакция будет самая положительная, и нам удалось выехать из дому с небольшим опозданием. Катя щурилась и крепко схватила меня за руку, когда мы стали приближаться к столику, за которым сидели отец и мама. Я уверенно взял ее руку и положил себе под локоть, как бы говоря - “ничего не бойся, я рядом”. Мама была очаровательна с красивой укладкой и новом бирюзовом платье, которого я раньше не видел. Я заметил фамильные драгоценности, которые надевались в самых торжественных случаях - гранатовое колье и серьги, подаренные бабушкой к маминой свадьбе.
- День добрый, - сказал я. - Рад вас видеть, дорогие родители. Позвольте вам представить мою жену Екатерину Жданову.
Отец встал и пожал мне руку. Мама расцеловала меня в обе щеки:
- Здравствуй, сынок! Мы так давно не виделись! Мы соскучились!
Затем она повернулась к Катерине:
-Здравствуйте, Катенька! Вы просто само очарование!
Она слегка коснулась губами к Катькиной щеке.
- Нравится, мам?
- Очень! Твоя супруга просто красавица!
- Спасибо, - сказала Катя. Она изо всех сил старалась держаться уверенно, и у нее получалось неплохо.
Мы расселись по местам. Отец взял открытую бутылку вина и разлил кроваво-красное вино по бокалам:
- У нас сегодня отличный повод - выпуск новой коллекции и свадьба детей. Поздравляю вас! Признаться, это было весьма неожиданно для нас с мамой, но мы счастливы, что ты наконец-то взялся за ум. И коллекция просто шикарна.
- Спасибо, па. А коллекция, это полностью заслуга Екатерины.
Бокалы нежно звякнули, мы чокнулись. Мама украдкой разглядывала Катю, и я полагаю, осталась увиденным вполне удовлетворена. У меня совсем отлегло. Родители не задавали вопросов, как и почему это случилось, просто приняли факт нашей женитьбы как данное, и все.
- У меня есть подарок для Катеньки, - объявила мама. - В нашей семье существует традиция-на свадьбу мама жениха дарит какое-нибудь украшение невесте. Вот этот гарнитур, который на мне - был преподнесен мне мамой Павла.И я бы хотела, чтобы подобная традиция продолжила существовать и в моей семье. Я бы хотела подарить Катеньке вот это колье и браслет.
Марго достала продолговатую бархатную коробочку. Внутри лежало золотое украшение с подвеской, усыпанной мелкими бриллиантами, и плоский золотой браслет.
Я помог все это надеть Екатерине. Я не мог глаз отвести от своей жены, такая она была красивая. Она с улыбкой сказала:
- Большое спасибо, Маргарита Рудольфовна. Я очень тронута…
- Носи на здоровье. Я бы очень хотела, чтобы ты такой же подарок сделала жене своего сына.
- Сделает, мам. Обязательно сделает.
- Андрюша… Катя ждет ребенка?
Это было весьма неожиданно.
- Да! Как ты догадалась?
- Я же мать, и все вижу. Катенька вся аж светится изнутри! Что же, у нас есть повод выпить за внука, или внучку.
Принесли горячее. Я сказал:
- Вообще-то у нас есть повод выпить за внука. Мам, пап, у нас с Катей есть уже сын.
Мамины глаза распахнулись от удивления.
- Как это, есть сын? Катенька, вы были замужем? Это от первого брака?
- Нет, это не от первого брака, мама. Мы с Катей взяли ребенка из детского дома. Его зовут Игорь.
- А где он? Почему вы не взяли его с собой? Андрей, ну это в твоем стиле! Вечно ты что-то утаиваешь от нас с папой! Несносный мальчишка!
- Мама, я не утаиваю! Я просто думал, что для тебя и так слишком много потрясений. Я не знал, как вы отреагируете на свадьбу… А уж на ребенка и подавно.
- Что это за мальчик? Кто его родители? - спросил отец.
Я принялся рассказывать, пока родители поглощали изумительный стейк. Катя молча смотрела в тарелку, машинально пиля ножом кусочек нежной говядины.
- Что же, - сказал отец. - Вы молодцы! Это очень хорошо, что теперь у ребенка будет семья. И что ждете пополнения - тоже. Я счастлив, а что еще надо старикам? Счастье детей и смех внуков в доме. Все это у нас будет, правда, Марго?
Марго расплакалась:
- Детки мои любимые… Желаю вам счастья!
- Ну что ты, мам?
Мы принялись наперебой обниматься и целоваться. В процессе этого мы с Катькой украдкой переглянулись. Она улыбалась счастливейшей улыбкой.
***
Венчальная церемония состоялась в августе и прошла по всем канонам. Стояла необычайная жара. В церкви к алтарю Катерину вел отец. Пушкарев имел строгий и торжественный вид в новом костюме, в котором он скинул десяток лет. Елена Санна сделала укладку и надела легкое цветастое платье, и даже нелепый шарфик на голове не портил ее. А когда я увидел Катьку в свадебном платье, у меня перехватило дыхание и сердце заколотилось, как бешеное! Это было невероятное зрелище! Юбка кремового цвета струилась сзади и спадала небольшим шлейфом, который нес строгий и торжественный Гошка в строгом костюме с бабочкой. Его уморительный вид только подчеркивался этим костюмом. Лиф свадебного платья был расшит стразами и скроен таким образом, чтобы не сдавливать подросший животик, а корсет подчеркивал соблазнительно красивую грудь. Платье сшил Маэстро из нежнейшего шифона, отрез которого он привез лично из отпуска в Дубае. Он очень гордился этим отрезком и кричал: “Это не ткань, а безе! Это какое-то крем-брюле!” и не подпускал к этому платью никого из помощников. Это была его гордость. Стразы он тоже пришил все сам. Под спадающей на лицо невесты полупрозрачной фатой виднелась подвеска, подаренная мамой. Он так переживал на церемонии, что стал грызть ногти. Малиновский, который тоже присутствовал, постоянно его одергивал. Священник соединил наши руки перед алтарем и принялся читать службу, а Гошку забрала Елена Санна. Она снова всхлипывала от переполняющих чувств, уже на пару с моей мамой. На церемонии был фотограф и даже кое-кто из журналистской братии, наверняка это мамина работа.