Улыбка Лохлана осветила его лицо. Эль на мгновение показалось, что толпа слушающих исчезла, они остались только вдвоем.
- Я думаю, что полюбил тебя, когда ты была еще ребенком. Это чувство лишь окрепло, когда ты превратилась в красивую девушку. Но я видел, как ты говорила со своим народом перед разрушенными воротами замка Маккаллан, и понял, что пожертвую всем, что у меня есть, даже обреку своих людей на изгнание и безумие. Такова оказалась цена твоей безопасности.
- Это был ты, - внезапно проговорила Бригид. - Ты спас Эльфейм той ночью, когда она упала со скалы.
- Да, - подтвердила Избранная, не отрывая взгляда от мужа. - Вепрь порвал бы меня в клочья, если бы его не убил Лохлан.
- Не понимаю, - прорвался через удивленные возгласы членов клана голос Бригид. - Какой цели служит Пророчество? Если вы не враги, желающие возродить прошлое своих отцов и разжечь войну, то почему бы вам просто не прийти в Партолону с миром? Почему вы думаете, что нужно пожертвовать жизнью Эльфейм?
- Они сходят с ума, - проговорила предводительница, внезапно все поняв. - Тьма, которую они несут в своей крови, зовет их к себе. Чем больше они с ней борются, тем больше боли им это причиняет. - Эль с грустью указала на Фаллон, которая все еще держалась за мужа. - В конце концов побеждает безумие. - Она обвела взглядом своих людей и негромко сказала: - У них есть дети, в которых течет кровь человеческих предков, такая же, как и наша. Это для них хуже всего. У этих несчастных не было человеческих матерей, чтобы взрастить в них людей.
- Стало быть, ты считаешь, что Эпона хочет, чтобы Эльфейм принесли в жертву? Ее кровь должна вымыть безумие из твоих соплеменников? - насмешливо спросил Кухулин Лохлана. - Это Пророчество само звучит безумно.
- Возможно, ты в чем-то прав. Я обнаружил, что все эти годы мы неправильно толковали Пророчество, - сказал тот.
Острые крылья Фаллон дернулись, она с болезненным стоном отстранилась от мужа и выпалила:
- Ты лжешь!
- Нет, - спокойно ответил Лохлан. - Я попробовал ее кровь и прочитал в ней правду.
За этими словами последовала звенящая тишина. Эльфейм не смогла удержаться и потрогала два крошечных укуса на шее.
- О чем он говорит? - глухим гневным голосом спросил Кухулин.
Эльфейм повернулась к разгневанному брату:
- Лохлан - мой супруг. Мы с ним обручились и осуществили наш брак. Он попробовал мою кровь. Это часть супружеского обряда.
Кухулин уставился на сестру, словно не узнавая ее. Эльфейм заставила себя отвести от него взгляд, пока он не заметил, что ее храбрость пошла трещинами.
- О чем тебе рассказала моя кровь? - спросила она Лохлана, удивляясь тому, что ее голос не дрогнул от шума, царившего вокруг.
- Пророчество говорит о том, что нас спасет кровь умирающей Богини. Но имеется в виду не физическая смерть, а также не то, что надо в буквальном смысле пожертвовать тобой. На самом деле речь идет о том, что ты должна взять в свое тело темную кровь наших отцов, смешать ее со своей и в конце концов полностью заменить на нашу. Именно тебя коснулась Богиня. Когда это произойдет, ты вберешь в себя безумие наших отцов. Те сражения, которые каждый день ведут мои соплеменники, чтобы поддержать в себе человеческие черты, достанутся тебе.
Он помолчал. На его лице отражался весь ужас сказанного.
- Безумие уйдет из нас, но для тебя это будет хуже, чем физическая смерть. В тебе умрет все человеческое.
- Это невозможно! - расхохотался Кухулин.
Раздались негодующие крики. Клан был согласен с воином.
Эльфейм продолжала смотреть в глаза любимому. Она вспомнила испуганное выражение его лица, когда он убежал от нее, выпив ее крови. Избранная была абсолютно уверена в том, что ее муж говорил правду. Она звучала в ней, когда Эль наконец-то поняла, а потом приняла выбор, который должна была сделать.
Избранная торопливо отвела взгляд от Лохлана, чтобы он раньше времени не смог прочесть это в ее глазах, и подняла руку, призывая всех замолчать.
- Я приняла решение.
В этот миг она не была сестрой или женой. Эльфейм вела за собой людей и кентавров, ее слова донеслись до всех, собравшихся в стенах замка.
- Кухулин, твоя потеря, как и утрата клана, велика. Необходимо искупление. - Она повернулась от брата к Фаллон: - Ты взяла невинную жизнь. В наказание мы заберем твою.
Воин подошел к крылатой женщине, вытащил меч и приготовился.
- Нет! - завизжал Кейр.
- Ты не можешь ее спасти, но волен умереть вместе с ней.
В голосе Кухулина звучала смерть. Не обращая внимания на мужа, Фаллон вышла вперед, словно ей не терпелось встретить удар меча.
- Тогда убей меня и покажи свое варварство, человек, - надменно проговорила она.
Фоморианка одним движением сорвала с себя рваную одежду, которая прикрывала ее наготу, и выставила напоказ бледное тело. Одну руку она опустила вниз, поглаживая выпуклый живот.
- Но знай, что ты убьешь не только меня, но и моего будущего ребенка.
Эльфейм не пришлось приказывать брату остановиться. Меч Кухулина, поднятый для смертельного удара, заколебался.
Он медленно опустил его кончик к мраморному полу, глазами, полными боли, посмотрел на сестру:
- Бренна назвала бы убийство невинного ребенка местью, а не правосудием. Нельзя так вот искупить ее смерть, хотя я сделал бы это, если бы был уверен, что в результате меня часто будет посещать ее дух.
- Я согласна, Кухулин. Мы не должны забирать невинную жизнь. - В голосе Эльфейм зазвучал металл. - Но кто-то должен заплатить за убийство Бренны.
- Фаллон - моя супруга. Ребенок - мой. Я и заплачу должную цену, - сказал Кейр.
Скривившись от боли, он нагнулся, поднял одежду жены и отдал ее ей без единого взгляда. Фаллон ничего не сказала, но Эльфейм показалось, что в глазах крылатой женщины вспыхнуло чувство, которое не было ни ненавистью, ни безумием.
- Ты знал, что Фаллон собирается убить Бренну? - спросила Эльфейм у Кейра.
- Нет, Богиня. - Он не отводил глаз от пристального взгляда Эльфейм, но в его голосе слышалась горечь. - Мы пришли лишь затем, чтобы увидеть, как исполнится Пророчество, а не ради убийства невинных. Что бы ни думали о нас твои люди, но мы отличаемся от наших отцов.
- Кейр, в том, что Фаллон обезумела, нет твоей вины. Ты не хотел смерти Бренны, - сказала она.
Медленно и четко Эльфейм повернулась к мужу. Бормотание и шепот стихли. В наступившей тишине послышались четкие и ясные слова Лохлана:
- Я, а не Кейр, виноват в смерти Бренны. Я вождь моего народа и его предатель.
- Твои слова мудры, муж мой.
В необычайной тишине слово «муж» разнеслось хрупким эхом. Оно словно превратилось в стекло и разбилось, когда она его произнесла.
Эль протянула недрогнувшую руку с открытой ладонью к мечу Кухулина. Не говоря ни слова, брат подал ей оружие. Тогда медленными размеренными шагами она подошла к Лохлану. Он стоял очень тихо и смотрел на жену. Эль подошла близко, но так, чтобы даже натянутые цепи не дали ему приблизиться к ней, и остановилась.
Игнорируя толпу, Лохлан заговорил, обращаясь к ней одной:
- Когда мы обручились, я сказал, что последую за тобой, даже если это приведет к моей смерти. Я не жалею об этой клятве и о нашей любви. Я ответил на твой зов и принес тело Бренны, зная, каким будет мой конец. Я принял это тогда, готов и теперь.
В его улыбке не было ни капли горечи, в голосе отражалась вся глубина любви к ней.
Вместо того чтобы размахнуться и ударить его мечом, она улыбнулась в ответ.
- Помнишь, ты сказал, что мне нужно доверять себе, чтобы слышать голос Эпоны? Ты был прав, Лохлан. Я стала доверять себе, и это помогло мне услышать голос Богини. Теперь ты тоже должен доверять мне.
- Я доверяю тебе, сердце мое, - сказал он и раскинул руки в стороны, чтобы она могла легко нанести смертельный удар.
- Хорошо. Вскоре мне понадобится твое доверие. - Она оглянулась на брата и сказала: - Прости меня, Кухулин.