Байрон воспринял отказ без печали и заявил, что она — холодная закуска, в то время как он предпочитает горячую пищу на ужин. Леди Мельбурн по собственной инициативе решила не ставить точку в этом деле и спросила Аннабеллу, какие качества она хотела бы видеть в муже. В ответ Аннабелла передала ей список, включающий ответственность, силу и благородство чувств, разум, бережливость, хорошие манеры, которые ценила выше красоты, и добавила, что «не войдет в семью, где были случаи сумасшествия». Леди Мельбурн усомнилась, что, предъявляя подобные требования, Аннабелла когда-либо найдет человека, достойного стать ее мужем, и напомнила, что брак — это лотерея.
Байрон, ободренный предполагаемой продажей Ньюстедского аббатства, рассчитывал, что вот-вот получит 25 000 фунтов задатка от мистера Клафтона, ланкаширского поверенного. Он решил ехать в Челтенхем, на воды, вновь возобновил строгий пост, дабы излечиться от своих многочисленных недугов, и воспользовался обществом светских дам, которые, пресытившись летними излишествами, в сентябре отправлялись на курорт. Хотя мистер Клафтон выплатил всего 5000 фунтов — сумму, которую Байрон должен был вернуть Скроупу Дейвису, — поэт все равно поехал в Челтенхем. Первое утешение он получил от черноокой итальянской певицы с нежным голосом. Она не говорила по-английски, что для Байрона было счастьем. Их флирт слегка омрачался только ее зверским аппетитом. Она поглощала куриные крылышки, заварной крем, персики и портвейн — оскорбление для двадцатичетырехлетнего поэта, который некогда заметил леди Мельбурн, что дамам следует притрагиваться только к салату из кальмаров и шампанскому.
Тем временем Каро не умолкала и не была посажена под замок, как надеялся Байрон. От нее приходили письма то с униженными просьбами, то полные хвастовства по поводу многочисленных мужчин из Уотерфорда, в том числе из окружения герцога, которые любили ее. Байрон советовал ей умерить тщеславие, оно просто смехотворно, и направить свои капризы на какое-нибудь новое завоевание, что же касается его самого, то его удостаивает вниманием дама, которая пренебрегает различиями в происхождении.
ГЛАВА XI
Леди Оксфорд, в девичестве Джейн Элизабет Скотт, дочь ректора, красивая, просвещенная, лишенная предрассудков, должна была, как она сказала Байрону, вопреки своей воле выйти замуж за графа Оксфорда, явного тупицу. Вскоре после свадьбы она стала дарить свои милости другим мужчинам, и ее дети рождались от пяти разных отцов. Говорили, что муж, с похвальным самодовольством, простил ее за искренность и чистосердечное признание. Леди Оксфорд считала себя интеллектуалкой, была убежденной сторонницей партии вигов и членом Хэмпден-клуба, где общались радикально настроенные джентльмены и отпетые негодяи в тщетной надежде перевоспитать друг друга. Она заявила, что живет согласно принципам Жан-Жака Руссо, а потому будет обольстительницей и «музой-покровительницей» Байрона. Она побуждала его стать более политизированным, к чему он не стремился; его редко видели в палате лордов, он произнес там всего три речи: одну о ноттингемских ткачах, другую в защиту пяти миллионов ирландских католиков, чье положение было, по его словам, хуже, чем положение черных рабов. Он пошел туда неохотно, оторвавшись от обеденного приема, и его остроумие и сарказм заставили палату всю ночь хохотать до упаду, обеспечив, однако, большинство в один голос, чтобы предложение было принято.
Когда они встретились с Байроном, леди Оксфорд было тридцать восемь лет. Ее зрелые прелести напоминали ему картину Клода Лоррена[31], изображающую закат, последние лучи которого обретают удивительное сияние. Он был приглашен провести два месяца в их поместье Эйвуд в Херефордшире и вскоре неосмотрительно сообщил леди Мельбурн, что он оказался в «беседках Армиды»[32]. Почувствовав ее досаду, он написал вторично, уверяя, что ее чары останутся для него неизменными.
Загородная природа, дикая и прекрасная; Байрон играет в жмурки с детьми леди Оксфорд; они наслаждаются видами, дни и ночи проходят в небывалом покое и довольстве; и он даже ни разу не зевнул, что для него удивительно. Сколь приятно было бы увидеть гостиные, галереи и лестницы, по которым сновали слуги, посвященные во все нескромные подробности тамошней жизни; узнать, что леди Оксфорд, эта «чаровница», надевала к обеду или каким холодком веяло в парадной столовой, когда престарелым тетушкам лорда Оксфорда, которые жили наверху в одиночестве, разрешалось спуститься к обеду. Но Байрон не рассказал нам обо всем этом, у него не нашлось времени для домашних мелочей, его вкусы требовали чего-то более грандиозного.
31
Клод Лоррен (настоящая фамилия Желе, 1600–1682) — знаменитый французский живописец и гравер.
32
Армида — персонаж героической поэмы Торквато Тассо (1541–1595) «Освобожденный Иерусалим»; могущественная волшебница, которая заманивала рыцарей-христиан, освобождавших Иерусалим, в свой сад, где они пребывали в праздности. Среди ее пленников был и Ринальдо (см. ниже).