твердое направлено на меня, это, несомненно, помогает мне расслабиться.
Улыбка Зейна становится только шире.
— Не сомневаюсь.
О Боже, что я только что сказала?
— Это не то что… я имела в виду струи, не тебя! — Я быстро отступаю назад. — Не то, чтобы
ты когда-нибудь направил на меня что-то горячее и твердое! То есть… я говорила о струях, не о
твоем… точно не о тебе!
Я делаю глубокие вдохи, задыхаясь. Перестань говорить, Виолетт! Заткнись! Я опускаюсь на
край ванны, на самом деле ужаснувшись своим поведением и дрожа от унижения.
— Виолетт.
Зейн приседает передо мной и гладит меня по колену.
— Все хорошо, — говорит он сочувственно. — Я знаю, что ты имеешь в виду.
Я смотрю на него.
— Я не пыталась вести себя, как извращенка! Это твоя вина — сначала ты открыл дверь без
рубашки, а затем та голая девица… и вы с ней… прямо передо мной! Ну, неудивительно, что в моей
голове крутятся одни грязные мыслишки.
— Я… извиняюсь?
— Спасибо,— я резко встаю. — Ладно, я… пойду. У меня завтра занятия, а сейчас…
Я смотрю на свой телефон.
— Восемь часов. Мне как раз пора в постель. Так что… спасибо, что разрешил мне остаться. А
теперь, пока.
Не скажу, что я ушла оттуда спокойно — я убежала со всех ног.
Да, все прошло отлично. А теперь пойду-ка я, задушу себя подушкой.
Глава 8.
— Говядина и брокколи, — объявляет Лорен, подняв крышку от кастрюли над плитой. Вся
кухня наполнена вкусными ароматами говядины и соуса. Она достает ложку из ящика, набирает
немного бульона и передает ее мне.
Я немного дую на бульон, чтобы остудить его, а затем осторожно пробую.
— Вкусно, — заявляю я.
26
Сегодня я ужинаю у Лорен. Мы нянчимся с близнецами и малышкой Брианной, пока мама
Лорен отрабатывает двойную смену в больнице.
Я люблю Брианну. Она – милейшее создание со светлыми локонами и большими серыми
глазами. Она милая и спокойная. Сейчас у нее режутся зубки, но она только тихонько посапывает у
меня на плече. Это так мило. По тому, как она дышит, мне понятно, что она вскоре заснет на всю
ночь.
— Рис еще не готов, — говорит Лорен, заглядывая кастрюлю. — Осталось несколько минут.
— Хорошо, — говорю я. — Пойду, уложу Брианну. Она уже заснула.
— Ох, можешь сказать близняшкам, что уже пора мыть руки перед ужином?
Я тихо стону.
— Я правда должна это сделать? Я все еще не оправилась от того раза, когда застала их,
целующих взасос постеры Эйдена Кросса.
Лорен смеется, даже когда кривит лицо.
— Они были смущены больше, чем ты.
— Да, прежде я никогда не видела такой оттенок красного на человеческом лице.
Я аккуратно укладываю малышку в кровать в комнате мамы Лорен. Она тихонько вздыхает и
переворачивается на бок, как же это мило!
Интересно, что я буду делать, если когда-нибудь мама скажет мне, что беременна? Я буду
радоваться и ужасаться одновременно.
Я включаю радио-няню и прихватываю с собой другую часть оборудования, чтобы мы смогли
услышать Брианну. Потом я иду через коридор в комнату Лорен, которую она делит с близняшками.
— Ужин скоро будет готов, — говорю я, заглядывая в комнату. — Лорен сказала, чтобы вы
шли мыть руки.
Слава богу, что они всего лишь красят ногти на ногах. Две одинаковые головы поднимаются,
чтобы посмотреть на меня.
— Что у нас сегодня на ужин? Пахнет вкусно, — интересуется Эшли.
— Говядина и брокколи.
Близнецы обмениваются взглядами.
— Это вкусно, — говорю я перед тем, как уйти.
— Эй, Ви?
Голос Кайли останавливает меня.
— Да?
— Правда, что ты теперь живешь с парнем?
— Что?! — я смотрю на хихикающих девочек. — Девчонки, вы снова подслушивали?
— Он и вправду такой сексуальный? — спрашивает одна из мелких монстриков.
— Вы спите в одной постели? — ухмыляется другая.
— Нет! Я даже не… фу! Знаете что? — я предостерегающе указываю на них пальцем. —
Хватит подслушивать! И я ни с кем не сплю!
— Тогда вот почему ты такая ворчливая?
Близняшки заливаются смехом. Мелкие пошлячки. Я убегаю.
— Твои сестры — порождение зла, — говорю я Лорен, когда возвращаюсь на кухню. — Они
подслушали, как мы разговаривали о моих новых жилищных условиях. Они даже спросили меня,
сплю ли я с Зейном!
Лорен смеется.
— Видишь, ты помнишь, как жаловалась на то, что единственный ребенок в семье? Вот
почему я хотела ударить тебя.
— Да, я хотела маленькую сестричку или братика, а не адских подростков.
— Ха, ну, младенцы, в конечном итоге, вырастают, — Лорен снова проверяет рис. — Готово.
Итак, как поживает твой сексуальный сожитель?
— На самом деле, я не видела его, — говорю я, пожимая плечами. Достаю четыре тарелки из
шкафа и передаю Лорен, чтобы она накладывала в них еду. — Он практически никогда не бывает
дома, а когда бывает, то появляется, как правило, каждый раз с новой горячей штучкой. Я как будто
живу в доме братства.
— Твоя мама сойдет с ума, если узнает.
27
— Да знаю я! Я разговаривала с Джейн сегодня утром. Она сказала, что температура у
ребенка понизилась, и прогнозы довольно оптимистичные.
Лорен с облегчением улыбается.
— Замечательно. А как ее дочка?
— В порядке. Врачи теперь говорят, что у ребенка девяносто процентов шансов на
выживание, чему они рады. Джейн говорит, что она, возможно, прилетит обратно домой уже к концу
месяца, потому что ей придется заняться своим магазином.
— Она уже разговаривала с твоей мамой?
— Да, но держала рот на замке. Она очень не хочет испортить мамино счастье, точно так же,
как и я. — Я забираю тарелки, которые протягивает мне Лорен и ставлю их на стол.
— Она хотела рассказать маме правду, когда та вернется, но я пресекла эту идею в зародыше.
Зачем ее расстраивать? Я же ничем таким с ним не занимаюсь.
— Угу. Это лишь вопрос времени, — предсказывает Лорен. — Он тебе нравится.
— Я едва знаю его, — огрызаюсь я. — Видела бы ты тех девушек, женщин, с которыми он
встречается. Я совсем не в его вкусе.
— Точно. Ложка или вилка?
— И то, и другое. Так что, ты и вправду думаешь, что я не его тип?
Она закатывает глаза.
— Не знаю, я никогда не встречала его. Хочешь холодного чая?
— Я налью сама, — я иду к холодильнику, чтобы достать кувшин. — Ладно, думаешь, я…
Я обрываю себя, когда близняшки, подпрыгивая, появляются на кухне. Как всегда. Я не знаю,
почему меня заботит во вкусе Зейна я или нет. Как будто это имеет значение. Уверена, что он видит
во мне только свою будущую сводную сестру — глупенькую, лепечущую дурочку, с которой он
вынужден жить целый месяц.
Боже, какая же я неудачница. Сохну по парню, который никогда и не посмотрит в мою
сторону. Даже Мэтт не хотел меня, почему же такой парень, как Зейн, захочет? И почему я хочу
этого? Он каждый день с новой девушкой, очевидно, что он бабник.
Тьфу ты. Мне нужно перестать думать о нем.
После ужина, Лорен спрашивает, не хочу ли я начать писать наши эссе по английскому. Я
напоминаю ей о том, что завтра начинаю работать, так что мне надо лечь пораньше. Потом Эшли
говорит что-то о моем парне, который жаждет уложить меня в кровать. Поэтому я ухожу, чтобы мне
не нужно было придумывать умный ответ.
По дороге домой я пытаюсь мысленно подготовить себя к подъему в пять часов утра. Я буду
работать в утреннюю смену с 6 до 14 часов в доме престарелых «Сансет Паркс». Я буду там работать
уже второй год в качестве помощника пожилых людей. Моя работа в основном заключается в
оказании помощи пожилым людям в их повседневных действиях — я бужу их с утра, убираю в