Через какое-то время они пришли: красивая мамочка в парео и широкополой шляпе, и стройная девушка в белом купальнике и шляпке. Зрелище для этого времени обычное, но для меня очень волнующее. Я уже приготовил большой нож и миски, ловко разрезая огромную ягоду поперек, вручал ароматные дольки дамам и поедая сладкую мякоть сам. За едой мы еще раз вспомнили славный поход, Светлана поблагодарила, что я их пригласил и так все здорово организовал. Рассказали, как они ездили на экскурсию на острова, в винные погреба и катались на банане. Еще пожаловалась на местных маникюрщиц, что цену задирают, а работают не очень хорошо. Леночка похвасталась своим новым настоящим маникюром и африканскими косичками.
- Я-то думаю, что с тобой случилось, а ты стала африканкой!? – пошутил я, поглаживая ее косички. Но эта шутка Лене почему-то не понравилась и она посмотрела на меня искоса и встряхнула косичками, как бы расправляя их.
- Да, Лене казалось, что косички сделают ее оригинальной, а тут таких африканок много – вот и злится, - прокомментировала мама обычную историю.
- Слушай, Леночка, а хочешь сейчас поработать вместо меня? – внезапно выпалил я. – Ты такая интересная, в белом купальнике - давай?! А мы тут рядом с мамой постоим, поболтаем.
Лена согласилась. Я спрятал половину арбуза в холодильник к соседям, помог сполоснуть руки и лицо и стал инструктировать. Ценники были везде, кошелек я передал, вытащив крупные купюры, а мы с мамой будем сидеть на лавочке в тени деревьев напротив. Леночка сразу приобрела серьезный вид и заступила на пост с полной готовностью.
Наблюдая, как она высматривает прохожих и что-то уверенно разъясняет зевакам, я любовался ею, как своей дочерью, как юной девой и как будущей прекрасной женщиной, управляющей своей жизнью. Сейчас она играет в продавца, а завтра будет играть в возлюбленную, потом в мать, погружаясь во все роли с головой, со всей страстью и ответственностью.
- Я любуюсь Вашей дочерью, - сказал я после очередной паузы в разговоре со Светланой.
- Правда? – как-то тревожно встрепенулась она и продолжила, - А я все переживаю, как она себя чувствует, о чем думает и мечтает. Ведь после развода мы с ней так мало говорим по душам.
А я продолжил, не сводя глаз с любимой африканочки:
- Она взрослеет, у нее свои интересы и тайны, но нужно всегда любоваться детьми, чтобы они чувствовали это.
- Как это красиво, - медленно сказала мамочка и стала вспоминать свою юность, замужество, потом семейные проблемы. Голос ее стал взволнованный, обиженный, но когда она поняла, что просто жалуется на судьбу, замолчала, опустив голову.
Оторвал взгляд от девушки, я взял руку Светланы и, глядя ей в глаза, произнес:
- Я люблю Вашу дочь. И Вас тоже люблю, Светлана. Вы прекрасны. Вы и Леночка. Оставьте свои тревоги в глубине моря под этим бескрайним небом. Все у вас будет хо-ро-шо. Вы обязательно встретите настоящую любовь, которая заполнит Ваше сердце и всю жизнь до бесконечности. Так оно и будет. Я желаю вам счастья.
Ее ресницы задрожали, она часто заморгала, пытаясь сдержать слезы, но я просто обнял ее так, чтоб никто этого не видел. Мы сидели несколько минут обнявшись, пока Светлана не высвободилась и тихо поблагодарила меня, вытирая глаза краем парео. В молчании я вспомнил, как в молодости впервые услышал от взрослой женщины слова: Я тебя люблю. Это было на одном из тренингов, кои я в то время массово посещал, а после проводил сам. Помню, как меня обдало жаром и теплая волна заполнила все тело, начиная с груди. Я тогда сидел ошеломленный и не сразу смог произнести в ответ заданное: «я тебя люблю». С тех пор я проходил это много раз и учил, кого мог не бояться говорить «я тебя люблю» тогда, когда подобные чувства рождались и накапливались. И сам старался помогать, концентрируя любовь в моменте.
- Извините, что так внезапно, - сказал я через время, - Я чувствую, что Вам полегчало, а это главное. Мы можем больше не вспоминать то, что сейчас было, но в тот момент я говорил искренне, поверьте.
Светлана молчала, глядя куда-то в сторону, а я продолжил: