Через минуту он вернулся. Он держал в руках какой-то предмет. Я соскользнула вниз с балки, чтобы посмотреть, что это такое. Оказалось, Жэнь принес новую копию комментария, которую И подготовила для печатников.
— Я уронил ее, когда мы увидели, что начался пожар, — пояснил он, показав ее И. Она подошла к нему, и мы вместе стали с беспокойством наблюдать за тем, как он отряхнул снег с обложки и открыл ее, чтобы убедиться в том, что она не была повреждена. Мы с И облегченно вздохнули. С ней все было в порядке.
— Возможно, огонь был благословением, а не плохим предзнаменованием, — заметил он. — Когда-то записи моей первой жены сгорели в огне. А теперь уничтожен тот том, который я купил для Цзе. Ты понимаешь, И. Отныне вы втроем будете вместе в одной книге. Он сделал вдох и добавил: — Вы так много работали. Теперь ничто не мешает нам опубликовать ваше сочинение. Я обещаю тебе это.
Слезы благодарности голодного духа смешались со слезами третьей жены моего мужа.
На следующее утро И приказала слуге выкопать под сливовым деревом яму. Она собрала пепел и обгоревшие отрывки издания из Шаоси, завернула их в ярко-красное полотно и сожгла под деревом, после чего эти записи стали частью меня. Они служили напоминанием о том, что случилось, чтобы я — мы — соблюдали осторожность.
Я подумала, что будет неплохо, если несколько человек прочитают мой комментарий, прежде чем он отправится в большой мир. Особенно важным для меня было мнение читателей из поэтического общества Бананового Сада. Я вышла из дома, опустилась к озеру и впервые за шестнадцать лет вновь присоединилась к ним. Теперь они стали еще более знаменитыми, чем тогда, когда я неотступно следовала за ними во время моего добровольного затворничества. К ним пришел успех, и они стали больше интересоваться сочинениями других женщин. Поэтому я просто прошептала им на ухо, что на горе Ушань живет женщина, которая надеется опубликовать удивительное сочинение, и они тут же загорелись энтузиазмом и любопытством. Через несколько дней И получила приглашение присоединиться к поэтессам общества Бананового Сада во время их прогулки по озеру.
И никогда не бывала на таких прогулках и не встречалась с известными женщинами, занимающими столь высокое положение. Она была напугана, Жэнь доволен, а я сильно волновалась. Я сделала все, что могла, чтобы И оказали теплый прием. Я помогла ей выбрать простой и скромный наряд и, когда она вышла из дома, села ей на плечи.
Когда мы остановились у паланкина, который должен был отвезти нас к озеру, Жэнь обратился к ней с напутствием:
— Не нужно переживать. Они все согласятся в том, что ты очаровательна.
Так оно и было.
И рассказала женщинам из поэтического общества Бананового Сада о своей самоотверженной и неустанной работе, а затем прочитала написанные мной стихотворения и показала копию «Пионовой беседки» с нашими заметками на полях.
— Мне кажется, будто мы уже давным-давно знаем Чэнь Тун, — заметила Гу Южэ.
— Как будто мы слышали ее голос раньше, поддержала Линь Инин.
Женщины в лодке даже заплакали при мысли обо мне — томимой любовью девушке, которая не знала, что ее смерть уже близка.
— Не хотели бы вы написать какие-либо замечания, чтобы я могла поместить их на последних страницах нашего комментария? — спросила И.
Гу Южэ улыбнулась и сказала:
— Я буду рада написать концовку для вашей книги.
— И я тоже, — поддержала ее Линь Инин.
Я была очень обрадована.
Мы с И приходили к ним несколько раз, и благодаря этому женщины имели возможность прочитать и обсудить все то, что я писала вместе с другими женами моего мужа. Я не вмешивалась, потому что мне хотелось, чтобы они поведали миру свои собственные мысли. Наконец настал день, когда женщины достали кисти, тушь и бумагу.
Гу Южэ посмотрела на гладь озера, покрытую цветущими лотосами, и написала:
«Многие женщины, которые, как Сяоцин, читали „Пионовую беседку“ в женских покоях, весьма верно понимали значение этой пьесы. Мне очень жаль, что их комментарии так и не увидели свет. Но теперь у нас есть комментарий, написанный тремя дамами из семьи У. Их понимание пьесы отличается такой полнотой, что им удалось выявить даже скрытые значения, спрятанные между строк. Разве это не великая удача? Так много женщин стремятся найти общество верных подруг, во всем похожих на них самих. Эти три дамы были счастливы, потому что совместное сочинительство помогло этому желанию сбыться».
Я подлетела к Линь Инин, чтобы прочитать то, что написала она: «Сам Тан Сяньцзу не смог бы написать к своей пьесе такой замечательный комментарий». Отвечая на нападки тех, кто считал, что Линян вела себя неподобающим образом и подавала молодым девушкам дурной пример, она добавила: «Благодаря работе трех дам, Линян вернула себе доброе имя. Она соблюдала все правила приличия и никогда не изменяла своему высокому происхождению». Обращаясь к несогласным, она насмешливо замечала: «Не стоит тратить время на то, чтобы убеждать неотесанных мужланов». Ее раздражали те, кто желал сослать женщин во внутренние покои, чтобы никто их не услышал. «Мы познакомились с тремя талантливыми женщинами, по очереди создававшими этот комментарий, столь полный, что с этих пор любой, кто хочет познакомиться с мудростью учений о литературе, должен начинать учебу с этой книги. Этот великолепный труд будет жить целую вечность».