— Влево принять! — скомандовал я, и в этот же миг самолет, за которым мы пробежали, начали крошить из пулемета. Салага уже успел запустить запасной дрон и разведал то место, что нам предстояло штурмовать.
— Из него палят, суки, прям сквозь стену ангара. Окопались, баррикада из подручных материалов. В основном, колеса и бочки, скорей всего не пустые.
— Танк, уходи с Вариком вправо, начни долбить из гранатомета, а Варику пулемет передай, отвлекайте внимание, мы с другой стороны зайдем.
Двойка отделилась, перебегая от одного горящего куска металла до другого в поисках удобной для обстрела точки. Защитное поле Воронцова дважды вспыхнуло — работал снайпер.
— Он на тебе, — крикнул я товарищу, а сам потянул Салагу за рукав. Мы упали за рухнувший столб. Напарник нырнул в невидимость и подтащил чье-то замороженное тело и пару колес, хоть какое-то укрытие.
— Снайпер работает с крыши главного здания, — сказал он в рацию Воронцову.
— Вижу, — ответил тот.
Вражеский кинетик психанул и запустил самолетом в огрызающееся из пулемета авто вояк. Внутри сидел клокстопер, который успел вытащить стрелка, стоило моргнуть, и оба они исчезли в дыму.
Я воспользовался паузой и переключился в общий эфир, чтобы узнать обстановку, а то, может, нас уже дрюкают по всем фронтам, и пора сваливать.
— Минус один.
— Вижу пироманта.
— У меня второй трехсотый в группе.
— Дай им грену.
— Тут ассасин в невидимости… У-а-а-уау-! Хгр! Бл-ы-ыр! Фыф. Грыхр!
— Сёгун, давай. Я тебя прикрываю.
— А-а-а-а! Сука, потушите.
— В снег падай, в снег, дебил!
— Да отработайте уже снайпера! — зарычал Пыр.
Надо было что-то делать. Подмоги, похоже, не будет. Операция скатывается в фарс. Скоро от контратаки к обороне перейдем.
— Танк, до главного здания достанешь?
— Только если с пулемета.
— Аккуратно давай-те.
Едва кваз переключил огонь, как Воронцов доложился.
— Красавчики, отработал его.
— Танк действуй дальше по плану, — сказал я. — Снайпер в минусе, — выдал уже в общий эфир.
Мы соединились с Воронцовым и подкрались к противнику. Баррикада у них и, правда, неплохая.
— Салага, давай в инвиз и сразу гранаты четыре им закинь, Воронцов, справа зайди, отвлекай внимание.
Оба бойца кивнули, я пристроился за погрузчиком и подготовил оружие к стрельбе. Четыре гранатных взрыва слились в один долгий. Я не стал ждать, пока развеется дым, а начал поливать точку короткими очередями по три патрона. Опустошил магазин и, на ходу перезаряжаясь, забежал под прикрытие Воронцова.
— Сколько маны осталось?
— На минуту максимум.
— Нормально, — сказал я. — Салага, будь готов. Танк, Варик, отбой. Нас зацепите.
Воронцов оставил снайперскую винтовку и вооружился пистолетом-пулеметом. Мы синхронно побежали, разделив обзор на два сектора обстрела, ворвались в ангар.
На моей зоне ответственности пулеметная точка. Человек с половиной головы культей заткнул дырку в боку, а тремя пальцами относительно целой руки пытался вколоть спек. Выстрел! Тут же перевести прицел. Серый самолет, из-за колеса высунулось дуло. Вспышка! Защитное поле отработало как надо. Тут же взял стрелка на мушку и дал залп на пять патронов. Воронцов тоже не зевал, стрелял в кого-то.
— Десять секунд! — кричит он.
Из-за ящиков в углу вылетает рука, метнуть гранату не успевает, марево, возникшее над ней, выбивает зеленую тушку. Ай да Салага, ай да молодец. Взрыв! За ящиком вспышки выстрелов. Под потолком что-то клубится. Сгусток черного дыма пытается просочиться через дыру от осколков. Навелся, трижды выжал спуск. Грузное тело с криком падает на землю. Хруст костей. Занавес.
— Я все, — орет Воронцов, и мы ныряем щучкой в пулеметную точку. Я умудрился обжечься дулом все еще раскаленного ствола пулемета. Сам стрелок хрипел и хватал меня за ноги. Пришлось вмазать ботинком раз десять, живучий, сука, как инопланетянин.
Мы замерли, прислушиваясь и подняв стволы вверх. Повсюду велась стрельба. Раздались очень быстрые шаги, удар о бочку из баррикады, и выстрел шагах в десяти. К нам в яму рухнул мужик, на ходу он успел нажать на спуск, попал очередью мне в грудь. Воздух из легких выбило, противник брякнулся о пулемет, но даже вскрикнуть не успел, Воронцов всадил в него остаток магазина.
Я вдохнул, закашлялся, запустил палец в пулевое отверстие, соскреб ногтем свинцовую стружку, пощупал нагретую бронепластину.
— Этот последний был, — сказал в эфир Салага. — Быстрый, зараза. Я на движение стрелял, даже разглядеть не смог.
— Спасибо, — хором выдали с Воронцовым.